Матвей Гречко - Тайные общества. Полная история

Однажды жители окрестных деревень собрались и вместе разом напали на изуверов. Они высвободили пленников, а самого лжепророка с его стражами заперли в той самой башне.

Ученик Капитона, крестьянин Юрьевского уезда Данила Филипповобъявил себя ни много ни мало, как самим Саваофом!

Объявился он в Муромском уезде. Сектантская легенда гласит, что в Стародубской волости, в приходе Егорьевском, на гору Городину, среди ангелов и архангелов, херувимов и серафимов, в огненных облаках, в огненной колеснице, сошел с небес во славе своей сам господь Саваоф. Силы небесные вознеслись назад, на небо, а Саваоф остался на земле в образе человеческом, воплотясь в Даниле Филипповиче. С этого времени Данила Филиппович перестал быть человеком, а сделался «живым богом» и стал называться верховным гостем, превышним богом. Признавшие его «живым богом» стали именоваться людьми божьими (так хлысты называли сами себя).

Лжесаваоф водворился в деревне Старой, неподалеку от Костромы. Сюда сходились к нему для отправления своих обрядов «люди божьи». Дом, в котором он жил, назван был домом божиим, а соседний город Кострома получил от его последователей название Горнего Иерусалима.

Во время ожесточенных споров о том, по старым или по новым книгам можно спастись, Данила Филиппович, уже имевший собственных учеников, решил, что ни те ни другие никуда не годятся и что для спасения души необходима одна: «Книга золотая, Книга животная, Книга голубиная: Сам сударь дух святой». Он учил, что надо «молиться духом» и что при таком только молении в человека может вселиться дух божий.

Вот двенадцать заповедей, данных, по словам хлыстов, Данилой Филипповичем ученикам своим:

1. Аз есмь бог, пророками предсказанный, сошел на землю для спасения душ человеческих. Несть другого бога, кроме меня.

2. Нет другого учения. Не ищите его.

3. На чем поставлены, на том и стойте.

4. Храните божьи заповеди и будете вселенные ловцы.

5. Хмельного не пейте, плотского греха не творите.

6. Не женитесь, а кто женат, живи с женою как с сестрой. Неженимые не женитесь, женимые разженитесь.

7. Скверных слов и сквернословия не говорите.

8. На свадьбы и крестины не ходите, на хмельных беседах не бывайте.

9. Не воруйте. Кто единую копейку украдет, тому копейку положат на том свете на темя, и когда от адского огня она растопится, тогда только тот человек прощение примет.

10. Сии заповеди содержите в тайне, ни отцу, ни матери не объявляйте, кнутом будут бить и огнем жечь – терпите. Кто вытерпит, тот будет верный, получит царство небесное, а на земле духовную радость.

11. Друг к другу ходите, хлеб-соль водите, любовь творите, заповеди мои храните, бога молите.

12. Святому духу верьте.

По преданию, Данила Филиппов скончался (вознесся на небо) 1 января 1700 года на сотом году жизни.

Незадолго до его смерти в окрестностях Костромы и близлежащих волостях стало происходить страшное: без всяких видимых причин люди принялись совершать самоубийства, бросаясь в огонь. Масштабы самоубийств сектантов пугают: так, в одном только Пошехонском уезде, в Белосельской волости [38] Примерно 100 км от Костромы. , сожглось почти две тысячи человек! В окрестных селах и деревнях тоже множество людей добровольно всходили на костры.

Во время этих страшных дел приехал в свою вотчину, Белосельскую волость, князь Иван Иванович Голицын и принялся уговаривать своих крестьян, чтобы те перестали сожигаться. Расследование велось вежливо, почти ласково, но настойчиво, и успокоенные крестьяне поведали, что жглись по наущению некоего крестьянина деревни Холма. Его нашли и задержали. Когда тот был приведен к князю Голицыну, у него выпали из платья «три ягоды, деланныя от некия муки, величеством подобны клюкве». Сектант хотел те ягоды затоптать, но ему не позволили.

Одну ягоду дали собаке. Собака словно взбесилась и бросилась в огонь, разведенный на дворе. Местный священник решил поставить опыт на себе самом и проглотил другую ягоду и «хотя вкус ея уведати, и абие сотворися вне ума»: поп бросился в печь, сжег себе волосы и бороду, но был вытащен из огня живым. Его пришлось связать, чтобы хоть как-то успокоить. Пробыв в помутнении ума целые сутки, он потом рассказывал: «егда меня в подклет введоша, показася мне пещь, яко рай, а устие пещи яко дверь райская. В пещи же, во огне видех пресветлыя юноши, иже призываху мя к себе, глаголюще: «пойди к нам», аз же абие к ним вергохся».

Очевидно, что сектантское причастие содержало очень сильный наркотик. За расследованием, в котором участвовал митрополит Дмитрий Ростовский [39] Святой РПЦ. , последовали наказания главарей, и в тот раз заразу удалось остановить. Но ненадолго!

Ушел от наказания «христос» Иван Тимофеевич Суслов. Родился он в Муромском уезде, в селе Максакове, принадлежавшем тогда Нарышкиным, от богородицы Арины Нестеровны. Ей было сто лет, когда она «родила» Ивана Тимофеевича. Обычно сектанты называли «рождением человека» не физический приход его в мир, а день вступления в секту. Иногда же объясняли иначе: мол, такое чудо свидетельствовало, что родился не просто человек, а сам христос, сын бога вышнего. Когда Ивану Тимофеевичу исполнилось тридцать лет, был он позван верховным гостем Данилой Филипповичем в Кострому. В деревне Старой «богатый верховный гость» сделал его «живым богом» и «дал ему божество». Для этого три дня сряду, при свидетелях, он возносил его с собою на небеса. После того Иван Тимофеевич, по велению отца своего, вышнего бога Данилы Филипповича, возвратился в свои места на берега Оки. Здесь одним из главнейших его притонов было село Павлов-Перевоз.

Переходя из села в село, из деревни в деревню, Иван Тимофеевич распространял учение верховного гостя, заключающееся в вышеприведенных заповедях. С ним жила девица, очень красивая собой, она почиталась «дочерью живого бога» и «богородицею». По свидетельству св. Дмитрия Ростовского, она была дочь посадского человека родом из села Ландиха.

Кроме богородицы были у Ивана Тимофеевича и двенадцать апостолов. Они ходили по селам и деревням и «проповедовали христа, аки бы истиннаго, простым мужикам и бабам, и кого прельстят, приводили к нему на поклонение, а кланялись ему без крестнаго знамения».

Конечно, долго подобное безобразие длиться не могло!

Ивана Тимофеевича схватили с сорока учениками и привезли в Москву. Здесь подвергли их допросу с пристрастием: и самого Суслова, и учеников его пытали, но безрезультатно. Никто из сектантов ни слова не сказал о том, в чем состоит их учение. И тут снова начинается легенда.

Дело передано было князю Одоевскому, который в московском Кремле на Житном дворе, где поставлена потом церковь Благовещения, пытал Ивана Тимофеевича. Жег его князь Одоевский на малом огне, повесив на железный прут, потом жег в больших кострах. Но огонь его не касался, и с Житного двора Иван Тимофеевич вышел ничем невредим. После того пытали его на Красной площади, у Лобного места, наконец распяли на кремлевской стене, справа от Спасских ворот, где после того была поставлена часовня. Когда Иван Тимофеевич испустил дух, приставленная стража из стрельцов сняла его со креста в четверг, а в пятницу похоронили его на Лобном месте в могиле со сводами. С субботы же на воскресенье он воскрес при свидетелях и явился ученикам своим в подмосковном селе Пахре. Здесь он по-прежнему учил людей божьих. Опять сведал про него царь Алексей Михайлович, опять велел взять в Москву на муки. Снова был предан Иван Тимофеевич страшным пыткам и снова распят на кресте, на том же самом месте, у Спасских ворот. Тут с него содрали кожу, но одна из учениц его покрыла тело чистою простыней, и произошло чудо: простыня обратилась в новую кожу, и Иван Тимофеевич опять остался ничем невредим. Однако умер во второй раз на кресте, но во второй раз и воскрес на третий день, также в воскресенье.