Михаил Крысин - Латышские «лесные братья» и немецкие спецслужбы. 1941—1956

На пленуме ЦК КП(б) Латвии 30–31 января 1941 г. отмечалась большая засоренность советских государственных учреждений враждебными социалистическому строю людьми, которые не просто использовались как специалисты, а руководили рядом предприятий и учреждений. Так, в Наркомате местной промышленности из 126 директоров 38 были бывшие владельцы этих фабрик, в Наркомате пищевой промышленности из 75–21, в Наркомате легкой промышленности из 145 — 41.

Очевидный разрыв в профессионализме и идейно-политических взглядах между представителями различных звеньев управленческого аппарата был источником и многочисленных конфликтов, и повышенной подозрительности со стороны высшего руководства, и тихого саботажа, и умелой манипуляции действиями наркоматов со стороны тех, кто сохранил верность прежнему строю. «Часть руководящих хозяйственных работников… выполняла свои обязанности формально, устанавливала необоснованные нормы, сознательно допускала ошибки, нанося вред делу… По мере углубления социально-экономических преобразований реакционные слои стали переходить к более активным формам борьбы против народной власти — вредительству, саботажу, антисоветской, националистической пропаганде» 56.

В городах на некоторых предприятиях, особенно на лесопильных заводах, акты саботажа и диверсии были особенно заметны. Так, например, 11–12 октября 1940 г. в Риге сгорели лесопильный завод и текстильная фабрика, а 26 октября — крупная ватная фабрика. В ноябре 1940 г. произошел пожар на спичечной фабрике «Вулкан» в Либаве.

Некоторые стороны новой жизни вызывали недовольство и среди тех, кто на первых порах горячо поддерживал свержение прежних режимов. Распространение на новые территории социально-экономических условий, существовавших в Советской стране предвоенной поры, сопровождалось в Прибалтике повышением цен.

Хотя в целом заработная плата промышленных рабочих выросла в три раза, наблюдалось падение покупательной стоимости денег и исчезновение из магазинов ряда товаров.

В Прибалтике, так же как и во всем СССР, были ужесточены меры по борьбе с нарушениями трудовой дисциплины. За опоздание на работу на двадцать минут или прогул рабочий полгода получал зарплату, пониженную на 25 %. Уход с работы без разрешения администрации наказывался тюремным заключением.

Хотя в Прибалтике «церковь не трогали», были отменены религиозные праздники. В школах была запрещена деятельность клерикальных детских организаций. «Начались вторжения в церковные службы “атеистических бригад”, очевидно, перевыполнявших свои планы». В ответ многие католические священники развернули антисоветскую пропаганду. К ним присоединилась и часть местной интеллигенции 57.

Таким образом, после присоединения Прибалтики к Советскому Союзу в Латвии, Литве и Эстонии начались социалистические преобразования. Они были направлены на скорейшую интеграцию бывших суверенных государств в советскую экономику. Была национализирована промышленность, проведена реформа сельского хозяйства, органов управления. Бывшие национальные армии были преобразованы в соединения РККА.

Проводимые преобразования населением Латвии, Литвы и Эстонии были встречены неоднозначно. Большое количество бывших промышленников, землевладельцев, сотрудников госаппаратов, членов националистических организаций, патриотически настроенной интеллигенции были недовольны утратой прибалтийскими государствами своего суверенитета и встали на путь противодействия новой власти.

2.1. АБВЕР В СОВЕТСКОЙ ЛАТВИИ

В конце 1930-х гг. приоритетным объектом разведывательной работы специальных служб Германии стал Советский Союз.

Основным координационным центром разведывательной работы против СССР на прибалтийском направлении являлся разведцентр абверштелле «Кёнигсберг» (нем.: Abwehrstelle Konigsberg), который был создан сразу после Первой мировой войны на основе кайзеровской секретной службы и назывался первоначально абверштелле «Восточная Пруссия» (нем.: Abwehrstelle OstpreuBen), но после прихода к власти Гитлера был переименован. Этот орган возглавляли майор фон Даванц (до сентября 1939 г.), затем полковник Кип (сентябрь 1939 — март 1942 г.) и полковник Нонци (март 1942 — май 1945 г.). В сферу его деятельности входили Польша, Финляндия, Литва, Латвия, Эстония и Советский Союз. Абверштелле «Кёнигсберг» имела свои филиалы — абвернебенштелле «Инстербрук», «Летцен», «Эльбинг» (г. Эльблонг, Польша) и «Варшава» 58.

В нейтральных странах и странах-союзниках Германии такие филиалы абвера назывались «военными организациями» (нем.: Kriegsorganisation, сокр.: КО). Так, например, в Финляндии действовала военная организация «Финланд» (или сокр. ВО «Финланд»; нем.: Kriegsorganisation Finland, сокр.: KOF), которую возглавлял корветтен-капитан (капитан 3-го ранга) Александр Целлариус 59. С 1936 г. он занимался вербовкой агентуры для абверштелле «Кёнигсберг» в Хельсинки и Таллине, и за успехи в этом деле был скоро повышен в звании до фрегатен-капитана (капитана 1-го ранга). В июне 1939 г. Целлариус был назначен офицером связи абвера при штабе эстонской армии и одновременно — при штабе финской армии. В следующем месяце он возглавил уже упомянутую ВО «Финляндия», созданную с согласия финской разведки. Эта организация должна была заниматься сбором сведений о советских частях в Ленинградском военном округе, а позднее также на территории Эстонии (с июля 1940 г. входившей в состав Прибалтийского особого военного округа). Между собой сотрудники абвера чаще называли эту организацию «Бюро Целлариуса» 60.

Работа германских спецслужб в Прибалтике велась по трем основным направлениям:

1) Расширение уже существовавшей агентурной сети с целью сбора разведданных.

2) Подготовка потенциальных «агентов влияния» из числа выехавших в Германию бывших политиков и государственных служащих, представителей интеллигенции, которым в неофициальных беседах внушалась мысль о создании «Великой Латвии», которая, возможно, будет создана под протекторатом Германии.

3) Создание подпольных группировок в прибалтийских республиках с целью организации массовых вооруженных выступлений против советской власти после начала боевых действий гитлеровской Германии против СССР.

О существовании серьезных интересов германской разведки в довоенной Прибалтике говорили многие авторы еще в 1940-е гг. Так, известный германский разведчик Пауль Леверкюн писал: «Советская Россия еще до начала войны представляла в отношении разведки особенно трудную проблему. Засылка в Россию агентов из Германии была возможна лишь в очень редких случаях. Контроль и проверка документов среди населения России, как в городах, так и на транспорте, проводилась гораздо строже, чем в какой-либо другой европейской стране. Непосредственно граничащим с СССР странам вести разведку было несколько легче, потому что в пограничных районах расовые и физиогномические признаки облегчали проникновение агентов через советскую границу» 61.