Александр Радаев - Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры

В главном художественном музее Вены, Музее истории искусств, собрание которого состоит из нескольких королевских коллекций – эрцгерцога Леопольда, императора Рудольфа II и принца Евгения Савойского, – больше всего итальянцев и голландцев. Итальянских произведений в собрании так много, что одно время даже действовала программа по возврату в Италию части культурного наследия, вывезенного в Вену, когда северные итальянские земли входили в состав Австрии. Но и сегодня в Музее истории искусств наиболее полно представлены картины именно итальянских художественных школ. Вторая жемчужина здешних фондов – старые мастера Нидерландов и Фландрии от ван Эйка и ван дер Вейдена до Мабюза и Мора, от Рубенса и Рембрандта до ван Дейка и Франса Снейдерса, а также крупнейшее в мире собрание Брейгеля Старшего.

Лукас Кранах. Адам и Ева, 1510–1520. Музей истории искусств, Австрия

В числе сокровищ музея есть и работы немецкого живописца Лукаса Кранаха, например, «Адам и Ева». Картиной или диптихом с таким названием может похвастать несколько музеев мира. Тема обнаженной натуры у Кранаха была на потоке. Нам повезло, в Петербурге можно увидеть одну из ключевых «обнаженных» работ Кранаха – «Венеру и Амура». Есть распространенное мнение, что многие последующие картины содержат отсылки именно к этому полотну. В 2011 году в Париже в Люксембургском музее прошла большая выставка немецкого Возрождения, где целый зал был посвящен голой натуре Кранаха: там были и нимфы, и сразу четыре благочестивые Лукреции, закалывающие себя ножом из-за позора, и почти все варианты «Адама и Евы».

«Спящие прихожане», 1728 год, Уильям Хогарт. Это очень по-хогартовски, что на амвоне человек, похожий на легендарного натурфилософа, пропагандиста ньютоновских теорий, масона Джона Теофила Дезагюлье. А паства спит

Востребованный библейский сюжет о прародителях человечества не всегда воплощался в церковных заказах. Большинство работ было написано для частных собраний. Модная мастерская художника в Виттенберге славилась не только именем, но и числом работ: Адам и Ева Кранаха висели в альковах богатых церквей и в будуарах дворцов.

Интересно что за растение у кранаховского Адама из Музея истории искусств в Вене на причинном месте? Похоже на эпифит вроде орхидеи. Было бы забавно – тогда получается, цветок сорвала Ева, а не наоборот.

В средневековых трактатах встречается изображение, на котором женщина охотится на зайцев, выгоняя их из убежищ палкой. Зайцы в действительности живут в гнездах в густых кустах или траве, а норы не роют. Норы обустраивают кролики. Показанный метод охоты известен с доисторических времен на всех обитаемых континентах.

Пушной зверек – заяц, куница и так далее – очень часто символизировал женский половой орган, подверженный дефлорации. В русской народной песне говорится: «Вчера еще заяц по полю бегал, а нынче заяц на блюде лежит, вчера еще Настенька девицей была, а нынче мужнина жена».

В европейской живописи часто охота на зайца символизировала брак, она фигурировала на многих портретах новобрачных. Заяц, убитый палкой, – насильственное лишение девственности.

Витраж в замке Азе-ле-Ридо, построенном казначеем Франциска I Жилем Бертело, а точнее, его женой Филиппой. Посмотрите на злобных белок внизу – похоже на насмешку над королем Франциском и королевой Клод.

В интерьерах замка запечатлены инициалы четы владельцев и знаки Франциска I с женой. Не верю, что остроумная и внимательная к деталям хозяйка не наделила жадных белок у ног мученика особым смыслом.

Невинный пушной зверек белка почему-то считался дьявольским животным, одним из спутников дьявола или дьяволом, являвшемся человеку в образе белки. С чем это может быть связано? Возможно, с тем, что белка является синантропным животным, то есть живущим вблизи от человека, но не ручным, и приносящим только вред, в частности, уничтожающим припасы.

Тургенев довольно подробно описал сумасшествие старшей дочери Полины Виардо, Луизы Геритт, которая вместо замужества за французом, с которым состояла в отношениях, вопреки всем увещеваниям, вышла за некого Геритта и очень скоро возненавидела его. Якобы за ограниченность. Родила сына и, покинув мыс Доброй Надежды, где Геритт был консулом, уехала в Баден. Но и в доме родителей не усидела – сбежала в Петербург, где стала учить музыке в консерватории. Луиза странным образом отказалась от законного содержания от мужа – он выплачивал ей ежемесячно 10 тысяч франков, – и жила на одну зарплату. А потом, как это часто бывает в Питере, заболела из-за климата. Дальнейший путь ее лежал в Екатеринослав, где она стала иждивенкой у каких-то знакомых в поместье, все еще не принимая собственной же пенсии от законного мужа, который тем временем воспитывал их общего ребенка уже в Копенгагене. В общем, так она и голодранствовала полжизни при богатых родителях и муже. Написала несколько музыкальных вещей и умерла.

Полина Виардо своей старшей дочери Луизе в детстве не могла уделять много внимания, поскольку была молода и часто гастролировала. Впоследствии, спустя довольно длительное время, у нее родилось еще трое детей, которыми она уже довольно много занималась. Луиза выросла весьма своеобразной девушкой. Она связала свою жизнь с Россией – под влиянием общения с Иваном Сергеевичем Тургеневым. Была одной из первых женщин – европейских композиторов, а также, по-видимому, явилась прототипом образа Марианны в романе Тургенева «Новь».

Луиза отчасти, вместе с родной дочерью Тургенева Прасковьей-Полиной, стала источником для своеобразных девичьих характеров в его творчестве, таких, например, как Ася в повести «Ася», Сусанна в повести «Несчастная».

Такие бюсты каприччиос выглядывают из круглых ниш по всему периметру ренессансного дворца Палаццо Болоньини Аморини Салина XVI века (завершен в XIX веке). Дворцом до сих пор владеют наследники заказчиков.