Александр Радаев - Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры

Иранский Митра занимает положение между богом всего сущего Ормаздом и богом тьмы Ахриманом, битва которых изображается как сражение с быком. Сюжет тавроктонии прочно ассоциируется и с римским Митрой, который непременно изображался закалывающим быка – это распространилось на ритуалы угощения бычьей плотью и кровью, возможно, как символ пищи бессмертия. Таинства Митры в Риме были тесно связаны с приношением хлеба и чаши с водой, кровью или иным напитком, что очень похоже на христианское причастие.

Изображение Митры в термах Диоклетиана – с факелом в одной руке и мечом в другой и во фригийском колпаке на голове. Этот колпак у эллинов был символом свободы, кстати, как и во Французскую революцию. Есть версия, что митрианская тавроктония заимствована из эсхатологического убийства быка в зороастризме. На барельефе скорпион откусывает убитому быку пенис.

У Митры существуют основательные связи с зороастризмом и культурой персов, например.

Повелитель теней у персов – первый из великих смертных царей Яма, который пал, лишившись милости богов, и остался повелевать умершими; его долг – удерживать мертвецов в пределах своих территорий.

Персидская страна мертвых имела много общего с устройством месопотамского загробного царства королевы Эрешкигаль. В целом же посмертные представления в древней Персии во многом напоминают и наше современное видение, и видение других древних культур, греков и египтян. В частности, знакомым и нам убеждением, что после смерти душа человека остается возле тела три дня, после чего ее путь лежит в подземное царство.

Эти три дня надлежало провести в посте, сдержанности и молитве. Ведь то, как будут жить умершие в царстве Ямы, полностью зависело от участия живых – молитвы и воспоминания оставшихся на земле родных и близких обеспечивали благополучие покойной души. Первые три дня после смерти душа, задержанная в бренном теле или возле него, подвергается серьезным испытаниям – на нее нападают иные сущности и демоны, и именно неустанная забота близких помогает ей устоять.

Впрочем, забота о памяти мертвых должна была поддерживать душу в царстве тьмы постоянно. Весь первый год после смерти ее положение было наиболее уязвимым, одиноким и тоскливым, пока она не устроит свою новую жизнь и быт. Но длились обряды памяти не год-два, а тридцать лет. Все эти годы готовились своеобразные поминальные обеды, приносились жертвы и отправлялись молитвы. Особым временем для почитания умерших родственников был канун нового года, когда души могли даже отлучиться из мира мертвых в гости к родне.

В какой-то момент на пути в загробное царство душа должна была пересечь темную реку, отделявшую мир мертвых от мира живых. Именно тогда хорошие души отделялись от плохих и, собственно, отправлялись в назначенное им место. Свою роль в загробной жизни играл и Митра, который взвешивал добрые дела покойника и определял, вознаградить его душу или наказать. Награждение полагалось тем, кто сумел за время земной жизни выполнить заветы создателя, а нарушители контракта – те, кто следовали лжи бога-искусителя.

Мейсенская ваза-клетка со слонами. 1728 год. Безумие и обожание

Термин «веганство» появился в 1944 году, чтобы разделить вегетарианцев, которые едят и не едят молочные продукты и яйца. К чему я это? К тому, что в прессе на иврите сразу стали появляться забавные разъяснения, что это такое, которые и сегодня кажутся актуальными. Один из проспектов 1944 года проиллюстрировал явление на примере разговора двух подружек о синтетической корове, которая дает пригодное для употребления молоко. «Нам сообщили о разработке синтетического мяса из грибов и баклажанов. Что за животное такое? Это синтетическая корова!» На вымени надпись – порошковое молоко. Передаю привет всем органическим коровам!

Контрибьютор американского Форбса, историк и преподаватель Университета Айовы Сара Бонд написала о черном классике XVIII века Фрэнсисе Вильямсе. По ее словам, этот ученый выходец с Ямайки был известен знанием математики и мастерством стихосложения на латыни.

Вильямс действительно выдающийся человек своего времени, по крайней мере с очень интересной судьбой. Его портрет сохранился в музее Виктории и Альберта.

Губернатор вест-индских островов Сент-Люсия и Сент-Винсент второй герцог Монтегю решил провести социальный эксперимент, выучив простого ямайского юношу в гимназии и университете, чтобы сравнить, будет ли его уровень знаний соответствовать уровню белого человека с таким же образованием. Таким образом Уильямс и попал в Кембридж, где изучал математику и латынь. Однако нет сведений о том, что в итоге он получил степень.

Когда Фрэнсис Вильямс вернулся на родину, он проявлял по отношению к своим соплеменникам внутренний расизм и даже большую нетерпимость, чем белые. С этим он органично вписался в колониальную администрацию и даже сумел построить карьеру. Что до поэтического таланта и оснований быть причисленным к черным классикам, то в наши дни хорошо известно одно его стихотворение.

Портрет Фрэнсиса Уильямся, 1745

Во времена рабовладения в Старом Свете были и свободные темнокожие, и весьма успешные, и даже те, кто владели своими рабами и колотили их. Один из них – тот самый прадед Александра Сергеевича Пушкина, то ли из Камеруна, то ли, что вероятнее, из Абиссинии, то есть Эфиопии, российский генерал, крупный помещик и крестник Петра Великого Абрам Петрович Ганнибал. У него кстати был брат, о котором обычно забывают, как забыл о нем прославленный потом Абрама-Ибрагима в своем неоконченном историческом романе. Брата звали Алексей, жизнь его была менее прославленной, но тоже текла своим чередом: он был женат, имел детей, и стоит поверить, не был забыт в этой далекой холодной стране своим родным братом Абрамом. Сведений об Алексее сохранилось мало, пожалуй что до XX века о нем вообще никто не помнил, пока подробности не открылись в архивах XVIII века. Знал о брате арапа и пушкинист Лев Фейнберг, о чем также оставил записи в своем архиве. Более того, вполне вероятно, что большое потомство Алексея Ганнибала оставалось в Ярославской губернии и достигло там определенного процветания, разве что утеряло внешние черты своего родоначальника.