Александр Радаев - Парнасский пересмешник. Новеллы из истории мировой культуры

Дирижер обезьяньего оркестра, Мейсен, середина XVIII в

В новелле Эдгара По «Убийство на улице Морг» убийство, произведенное обезьяной, можно интерпретировать как убийство, произведенное диким человеком.

В романе Булгакова «Мастер и Маргарита» в эпизоде бала у Сатаны фигурирует обезьяний джаз-банд – эта деталь бала несомненно намекает на популярное в США сравнение чернокожих американцев с обезьянами.

Хлодвиг I (466–511) избрал эмблемой щит с тремя жабами, но, согласно легенде, после крещения ангел заменил его на щит с золотыми лилиями, которые потом много веков символизировали во Франции власть короля. Есть версия, что жабы со временем разонравились Хлодвигу, и он сам заменил их на флер-де-лис. Цветок может быть геральдической адаптацией формы лягушки, а иногда его происхождение связывают с водным ирисом.

Однако не всем геральдическим легендам стоит верить. Зачастую они отражают лишь переплетение реальной истории и преданий в сознании средневекового человека. В середине XV века появился трактат Ричарда Стренгвейса, в котором приводились основные правила геральдики и эскизы древних гербов, приписываемых автором королям древности, жившим до эпохи геральдики, героям легенд и сказаний.

В частности, Стренгвейс приводит герб французских королей с тремя черными жабами. Домысливая, как могла выглядеть эмблема королей XII века, ученый опирался на популярную средневековую легенду о дохристианских королях Франции. Черные жабы, по его замыслу, могли напоминать стилизованные руки сатаны. Указывается, что этот символ был в ходу у франков до тех пор, пока Людовик Благочестивый не взмолился о новом знаке, и ангел не явил ему флер-де-лис.

По сути, все последующее бытование герба с жабами сводится к единственному упоминанию в труде автора XV века. Но само появление воображаемых рук сатаны говорит о серьезном отношении средневековой аристократии к возможности ассоциировать себя со значительными событиями и персонажами прошлого.

Как ни странно, жаба – достаточно архаический и многозначный символ. В мифологии целого ряда народов огромная лягушка становится создательницей мира или родоначальницей людей. Лягушка с древности ассоциируется с женским началом, отсюда миф о лягушке, которая пыталась равняться с быком, то есть с мужским началом. У многих народностей сохранился архаический обряд убийства лягушки или жабы.

Интересна взаимосвязь лилии (тюльпана) с образом лягушки – она подчеркнута, например, в сказке Андерсена «Дюймовочка»: Дюймовочка появляется на свет из бутона лилии, а совершить с ней бракосочетание намеревается сын жабы, причем фактическим инициатором этого возможного брака является жаба-мать.

Многие портреты Наполеона сопровождаются золотыми пчелами – эмблемой, которую император выбрал в качестве своего знака. Немаловажным для Наполеона было то, что золотые пчелы напоминают золотые лилии французских королей, пусть и перевернутые. Происхождение не позволяло простому корсиканцу воспользоваться династической символикой – ни своей, ни королевской, так что пчелы подошли как нельзя кстати. Причем даже на острове святой Елены он сохранил за собой этот знак, поместив пчел уже на белый щит без каких бы то ни было указаний на императорство. Бонапарты и до сих пор используют золотых пчел в фамильном гербе.

Возможно, пчелы были старейшим символом правителей Франции. В 1653 году изображение пчел было обнаружено в гробнице Хилдерика, отца Хлодвига I, основателя династии Меровингов, жившего в V веке.

В главном соборе Суздальского кремля сохранились уникальные «строфокамиловы яйца». Я бы еще обратил внимание на уникальное крепление из простой медной проволоки.

Страфокамил: страфо (птица) + камил (верблюд) = как ни странно, страус. Слово ввел в обиход путешествовавший в XVII веке по Египту иеродиакон Иона: «Птица подобна верблюду и очень большая, копыто у нее с двумя пальцами».

Слова с корнем страфо- встречаются и в других русских текстах. Например, в стихе о Голубиной книге, которую обычно относят к XV–XVI векам. Там говорится о страфиле-птице, которая живет в море и плодится там, а во сне держит открытым один глаз, приглядывая за сохранностью потомства.

В калифорнийском The Index Journal в 1989 году был материал под заголовком «Balalaika: A guitar with some big differences», посвященный турне по сорока городам США советского оркестра.

В заметке описывается звук балалайки, приводятся рассказы музыкантов и в том числе упоминается запрет балалаек в России в XVI веке. Но самое интересное, что этот факт поведала Надежда Бабкина!

Запрет балалаек обычно связывают с указом 1648 года царя Алексея Михайловича, который предписывал уничтожить струнные инструменты.

Но изначально идея запрета музыкальных увеселений была заложена в ответах Стоглавого собора 1551 года (названного так по количеству глав), регламентирующих разные стороны общественной, церковной, государственной и частной жизни.

В частности, глава девятьдесять вторая предлагает запретить игрища в смычки, гусли и сопелки, всякие гудения, гудки, скрипки и «глумление, позорище и плясание», из-за которых люди «отлучаются всякие священные службы».

Однако множество документов той эпохи подтверждает, что запретами этими часто пренебрегали.

Сам «Стоглав» – очень интересная и, безусловно, передовая для своего времени книга. Но, к сожалению, в течение 300 лет после появления он не был издан ни разу. Впервые его опубликовали в Лондоне в 1860 году, по этому изданию я и цитировал записи о запрете увеселений. Документ много лет считался спорным, но большинство ученых сегодня склоняется к тому, что он все же подлинный.

Традиционно у струнного музыкального инструмента есть как бы две ипостаси. С одной стороны, девушка, изображенная с гитарой или лютней, символизировала продажность женщины. Точно так же играющий на гитаре или лютне мужчина символизировал гомосексуальную продажность или просто разврат. Однако существует множество изображений, где на лютнях или гитарах играют ангелы, таким образом, музыкальный инструмент имеет амбивалентный смысл. Поэтому вполне понятна попытка запретить игру на музыкальных инструментах на Руси в связи с тем, что православие более строго контролирует нравы, чем католицизм.