Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Об истории Ливии до прихода финикийцев в VIII веке до н. э. почти ничего не известно: археологические данные скудны. Но из египетских источников видно, что ко времени Рамзесидов там сложилась развитая цивилизация — как минимум на североафриканском побережье. Судя по находкам импортированных вещей, тут были налажены устойчивые торговые связи со всем Средиземноморьем, в том числе с Микенами, которые двумя столетиями ранее сменили минойскую державу в качестве главной силы Эгейского региона.

Корабли, бросавшие якоря в гаванях на ливийском побережье, доставляли ценные грузы; это поддерживало экономику региона и обеспечивало вождям беспрецедентный объем ресурсов. С другой стороны, издавна служа наемниками в египетском войске, ливийцы усвоили новейшие способы ведения войны, научились стрелять из лука и управлять колесницами. К концу царствования Рамзеса II племенные вожди Ливии накопили и финансы, и материальное обеспечение, достаточные, чтобы противостоять Египту на равных. Фараона такой поворот событий категорически не устраивал.

Естественная реакция Рамзеса заключалась в укреплении границы с Ливией. Система защиты состояла из ряда больших крепостей, построенных с интервалом около 50 миль по всей длине границы в западной Дельте. Таким образом, от каждой из них до другой можно было доехать на колеснице за день, а до Пер-Рамзеса — за пару дней. Эти крепости охраняли не только подходы к Дельте, но также все колодцы в регионе, тем самым лишая воды любую враждебную силу. В одной из них был даже свой храм, что должно было вдохновить гарнизон и поддержать его отвагу. Естественно, храм был посвящен культу обожествленного царя.

На некоторое время «западная стена» фараона решила проблему, и пока Рамзес оставался на троне, ливийцы прорваться не смогли. Но после смерти фараона и неожиданного прихода к власти его тринадцатого сына Мернептаха (двенадцать старших сыновей умерли раньше отца-долгожителя) у племенных вождей окончилось терпение, и они решили воспользоваться шансом. В 1209 году, на пятый год правления нового царя,

«… Пришел человек к его величеству и поведал… что подлый вождь ливийских врагов, Мери, сын Диды, поднялся…» [259]

И «подлый враг» (другой вариант его имени — Мраиуйа) взялся за дело. Заключив целый ряд стратегических союзов, он сумел одновременно организовать мятеж в Нубии, чтобы отвлечь южные гарнизоны Египта, и увеличить численность собственного войска — пригласив большой отряд наемников с островов Эгейского моря, а также «северян, кои явились из всех земель». Эти «народы моря» — пираты и налетчики, жадные до завоеваний и добычи, — владели совершенно новой для этих мест техникой ведения боя. Основу их войска составляла тяжелая пехота, снабженная оружием для ближнего боя, небольшими круглыми щитами и металлическими доспехами. Против сплоченных рядов такой пехоты становились бесполезными колесницы, на которые опиралась военная сила Египта и других великих держав Ближнего Востока. Кроме того, эти воины, как и ливийцы, неоднократно нанимались на службу к египтянам — напомним, что они были телохранителями Рамзеса II в битве при Кадеше; потому им были известны и сильные, и слабые стороны врага [260].

Стратегия Мери строилась на простом принципе «разделяй и властвуй». Ударив по Египту сразу с нескольких сторон, перерезав дороги и вызвав смятение в стране, он получал шанс на победу. Соответственно, отправив небольшой отряд в набег по побережью, дабы отвлечь пограничные гарнизоны, Мери со своими основными силами двинулся на Египет через оазисы Западной пустыни — Сиву, Бахарию и Фарфару. Последний представлял собой узел путей через пустыню, которые вели к разным местам в долине Нила; таким образом, остановившись в этом оазисе, Мери вынудил египтян гадать, куда он пойдет дальше.

Когда всё было готово и он узнал, что наступление нубийцев развивается по плану, ливийский вождь выступил в поход, рассчитывая зажать египтян в клещи. Чтобы избежать массированной контратаки Египта, он отвел основной корпус из Фарфары обратно в Бахарию, а оттуда — в Файюм, после чего проник в долину Нила неподалеку от пирамид Дахшура и направился на север, к окраинам западной Дельты. Второе войско из Бахарии ушло в другую сторону, с целью переправиться через Нил в Среднем Египте и проникнуть в восточную часть Дельты, чтобы отвлечь на себя египетские гарнизоны Пер-Рамзеса и Мемфиса.

Спустя всего месяц после получения первых известий о вторжении ливийцев фараон Мернептах пришел со своим войском к городу Периру, чтобы дать им бой. Это было в середине лета 1208 года. Рамзесу довелось когда-то вступить в самую серьезную схватку своей жизни на пятом году своего правления — а теперь та же задача встала перед его сыном и наследником.

Правда, на этот раз египтяне не оставили ничего на волю случая. Пусть египетская тактика уже не была секретом для ливийцев и пришельцев из-за моря, обратное утверждение также было верно. Мернептах знал, что его лучники и колесничие не смогут опрокинуть строй вражеской пехоты лобовой атакой. Поэтому он позволил противнику подойти вплотную к египетским рядам, и тогда лучники фараона, поставленные на флангах, стали засыпать идущих солдат стрелами, залп за залпом. Бойня длилась шесть часов, и ливийской коалиции пришел конец. Дело завершили египетские колесницы, которые преследовали противника, пока всех не убили или взяли в плен. Была захвачена значительная добыча: тысячи металлических сосудов, скот и качественное оружие.

Чтобы извлечь максимум пользы из победы и преподать урок всем, кто вздумает еще нападать, Мернептах применил сильнодействующий психологический способ. Те из ливийцев, которые остались в живых после битвы, вскоре пожалели, что не погибли под Периру: всех их насадили на колья вдоль главного тракта через пустыню, к югу от Мемфиса, так что ни отступающие ливийцы, ни местные жители не могли пройти мимо, не увидев фатальных последствий неосторожности своего царя.

Предупреждение было суровым, но и этого не хватило, чтобы обеспечить Египту длительную безопасность. Мернептах знал, что ливийцы нападут снова (что и случилось спустя три года). Он знал также, что их сообщники, «народы моря», могут явиться в любой момент и чуть ли не с любой из сторон света. Это и определило его «долгосрочную стратегию» — укрепление Угарита, отправка зерна хеттам, которые прикрывали северные рубежи, и даже включение хеттской пехоты в состав египетской армии. (Этих солдат снабжали особым оружием, которое отливали в мастерских Пер-Рамзеса.) Давняя вражда из-за Кадеша стала теперь древней историей. Во взбудораженном мире восточного Средиземноморья нового периода Египет нуждался в любых друзьях, какие могли найтись.