Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Существование Таниса начиналось скромно — он просто заменил Пер-Рамзес. Благодаря стараниям северных царей город быстро разросся и превратился в крупнейший центр Нижнего Египта. Танис располагался на одном из основных рукавов Нила, что благоприятствовало не только торговле, но также охоте на водоплавающую птицу и рыболовству. Чтобы расширить пространство для административных и общественных построек, в первую очередь необходимо было поднять берега основного русла реки и провести мелиорацию земель. Только после этих мероприятий можно было приступать к полноценной застройке.

Для того чтобы Танис стал двойником Фив, необходимо было возвести такую культовую постройку, которая внушала бы подданным благоговение: величественный храм, посвященный верховному богу Амону-Ра. Однако большую часть крупных каменоломен страны контролировали Фивы, а экономические возможности северных царей были сильно ограниченны. Поэтому не могло быть и речи о грандиозных строительных проектах времен расцвета Нового царства. По этой причине Смендес и его преемники Аменемнису (1045–1040) и Псусеннес (1040–985) поступили проще, использовав памятники и строительные материалы из Пер-Рамзеса и других мест Дельты. Роскошная резиденция Рамзесидов подверглась систематическому разрушению. Обелиски, статуи и строительные блоки срывали, затем волочили на двенадцать миль и устанавливали на новом месте. Нередко северные цари даже не удосуживались переделывать надписи на украденных памятниках — еще одно свидетельство их пренебрежительного отношения к древним традициям египетской монархии.

Наиболее важную часть «северных Фив» — храмовый комплекс, посвященный фиванской триаде (Амон-Ра, Мут и Хонсу), Псусеннес I возвел на вершине высокого песчаного холма, где при Рамзесидах выросло кладбище сельской бедноты. Чтобы подчеркнуть сакральное значение комплекса, он приказал обнести его высокой кирпичной стеной и отвел часть территории комплекса под некрополь для своей династии (у египтян понятия «священный» и «отделенный» обозначались одним и тем же словом). Святость Таниса, так же как и Фив, должно было определять сочетание храма богов и царских гробниц.

По архитектурным стандартам Нового царства, гробницы фараонов-ливийцев были крайне непривлекательны на вид — маленькие, хаотично разбросанные погребальные камеры, построенные из грубо обтесанных, вторично использованных камней, скудно орнаментированные и украшенные. Но то, чего захоронению Псусеннеса не хватало в величии, сполна компенсировалось богатством. Внутрь огромного гранитного саркофага (вывезенного, кстати, из гробницы грозы ливийцев Мернептаха) поместили серебряный гроб, в котором на серебряном же листе покоилась мумия фараона. Его голову покрывала маска, выкованная из золотого листа. Рядом с телом положили множество драгоценностей: инкрустированные драгоценными камнями браслеты и пекторали, толстые ожерелья с бусами из лазурита, серебряные и золотые кубки, а также золотой жезл. На пальцы рук и ног были надеты золотые колпачки-наперстки.

И все же, в отличие от прежних времен, эта роскошь не отгораживала фараонов от их подданных. Богатства, захороненные вместе с человеком, который разделил место последнего упокоения Псусеннеса, не уступали по роскоши фараоновым. Характерно, что он не был принцем крови, а являлся всего лишь одним из царедворцев фараона — еще одно свидетельство ливийского феодализма. Венджебенджедет возглавлял армию, как и многие его родичи, и был первосвященником Хонсу в Танисе. В этом качестве он выполнял функции помощника царя при отправлении ежедневных ритуалов. И все же даже этого было недостаточно для того, чтобы организовать ему индивидуальное захоронение. То количество золота, которое положили рядом с ним, подчеркивало его высокий статус при жизни. Судите сами: несколько великолепных золотых кубков, один из которых был выполнен в форме цветка с чередующимися лепестками из золота и электрума, скарабей на золотой цепи, золотые пекторали, золотые статуэтки божеств, помещенная в золотой ковчежец необыкновенная статуэтка Птаха из лазурита и множество золотых колец, одно из которых было похищено из гробницы Рамзеса XI.

Последнее обстоятельство проливает свет на возможный источник этих несметных богатств. Вещи для погребения, как и все остальное для своего города, цари Таниса получали не с помощью торговли или победоносных войн, а прибегая к вторичному использованию и неприкрытому грабежу имущества умерших.

Теперь же, чтобы понять, как низко пали эти правители, обратим наши взоры на Фивы.

Верхний Египет представлял собой прямо противоположную картину Дельте с ее преимущественно ливийским населением и тягой к децентрализации. Среди жителей Долины преобладали египтяне, и это, наряду с особенностями географии, обусловило ее политическое единство. Фивы оставались крупнейшим и важнейшим центром, и тот, кто правил Фивами, правил всеми этими землями. Таким образом, для Верхнего Египта падение Нового царства не принесло какой-либо местной автономии, а означало очередной долгий период фиванского господства.

Но Фивы, несмотря на свой отчетливо египетский характер, в течение так называемой «эры Возрождения» (Ухем Месут) Рамзеса XI, также подпали под влияние ливийцев, которые занимали высокие посты в армии. Уже военная клика Пианхи начала санкционированное государством расхищение ценностей из царских гробниц. Во время похода в Нубию Пианхи отправил письмо служащему некрополя Бутехамону и его помощнику Кару в Фивы с приказом «вскрыть гробницу из числа гробниц предков и сохранить ее печать до тех пор, пока я не вернусь» [307]. Эти распоряжения генерала своим людям отметили начало планомерной политики по вывозу золота из усыпальниц правителей с целью финансирования военной кампании против Панехси и подкрепления растущих амбиций Пианхи.

Если принять во внимание тот факт, что расхищения начались уже при «старом режиме», то становится понятно, кто обладал реальной властью. Стоило Рамзесу XI умереть, как монархия Нового царства сразу же стала достоянием истории, а военные правители Фив — реальными властителями Верхнего Египта. С этих пор систематическое ограбление царских усыпальниц стало официальной политикой новых правителей.

На первых порах главными объектами грабежей стали гробницы XVII династии, могилы родственников царской семьи в Долине цариц и погребальные храмы фараонов на границе возделываемых земель. Затем, под предлогом обеспечения сохранности всех гробниц, правящие круги сосредоточились на Долине царей. На четвертом году правления Херихора (1066 год до н. э.) Бутехамон получил приказ завершить «работы» в гробнице фараона XVIII династии Хоремхеба (1319–1292). Это стало началом конца царских некрополей. В течение следующего десятилетия гробницы фараонов Нового царства расхищались одна за другой. Рабочие, выполнявшие это задание, даже имели карту долины, которой их, видимо, обеспечило правительство. Главной целью этих работ было присвоение несметных запасов золота и прочих драгоценностей, захороненных в фиванских холмах. Затем эти богатства сразу же поступали в правительственную сокровищницу.