Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

Частью обширной программы религиозных преобразований Аменхотепа I стала радикальная перемена царских погребальных обычаев. С этого времени погребальный комплекс царей начали разделять на два отдельных компонента. На открытой равнине воздвигали поминальный храм, который служил постоянно действующим мемориалом монарха и площадкой для публичного отправления его культа. А вот гробницу располагали скрытно среди скал к западу от Фив; вырубленная в камне, на большой глубине, она обеспечивала безопасное место для вечного упокоения, без единого внешнего признака, который мог бы привлечь нежелательное внимание.

Для того чтобы надежно сохранить тайну царского погребения, следовало не только спрятать гробницу, но также изолировать ее строителей. Для этого было решено устроить поселок в отдаленной долине среди фиванских холмов, где все работники, занятые на строительстве гробницы, жили бы со своими женами и детьми, совершенно не контактируя с внешним миром. Тем самым исключалась возможность разглашения тайны их трудов. Поселок, получивший название Место Истины, был успешно создан, Аменхотеп I и Яхмос-Нефертари стали его покровителями. Он просуществовал, исполняя свое первоначальное предназначение, пять столетий. Ныне он является единственным, самым значительным источником сведений о повседневной жизни Нового царства.

Что касается собственной гробницы Аменхотепа I, ее местоположение остается тайной, несмотря на ведущиеся уже более ста лет археологические изыскания. В отличие от его предшественников, чьи гробницы стали приманкой для современных туристов, Аменхотеп вкушает вечный покой без помех. Это его желание, как и другие пункты намеченной им программы укрепления египетской монархии, было исполнено.

В основе возрождения Египта в период Нового царства лежал парадокс. Восстановлением былой славы страна была обязана институту наследственной монархии — однако сама эта система страдала от серьезных внутренних проблем. Два поколения подряд трон доставался несовершеннолетним. Хотя это дало женщинам царской семьи беспрецедентную возможность руководства, при том что священным даром царственности обладал ребенок, зависящий от старших наставников, ситуация не вполне соответствовала идеалам египтян. Не была она и залогом прочности правительства.

Хуже того, инбридинг, практиковавшийся фиванскими правителями поздней XVII и ранней XVIII династий, сузил набор генов до опасного уровня: Аменхотеп I и его сестра-жена были отпрысками брака между братом и сестрой, как и их родители. Если учесть, что кровного родства не было только между их прадедом и прабабушкой, то понятно, почему у Аменхотепа I и его супруги дети вообще не родились. Удивляться стоит тому, что у них не было более серьезных генетических проблем.

Монархия — ничто без обеспеченного наследования, и отсутствие преемника могло свести на нет все с трудом завоеванные достижения Аменхотепа и его династии. Однако лишенный потомства царь не лишился своих стратегических способностей. Понимая категорическую необходимость законного наследника, под конец своего царствования он принял необычное решение: усыновил одного из самых одаренных и преданных своих соратников по имени Тутмос, провозгласив его наследником.

Происхождение Тутмоса покрыто мраком неизвестности — новый царь явно не желал напоминать народу о своем необычном восхождении к власти. Но выбор оказался удачным. Тутмос уже достиг среднего возраста и не мог рассчитывать на длительное правление — однако ему были присущи неисчерпаемая энергия и решимость. У него были смелые замыслы касательно будущего Египта, включавшие не только закрепление побед Камоса и Яхмоса, но и активное расширение границ державы с целью создания «египетской империи». В период правления династии Тутмоса Египет превратился (как в делах внутренних, так и во внешних) в самую могущественную и блестящую цивилизацию Древнего мира.

Тутмос I (1493–1481) — первый царь за три поколения, взошедший на трон взрослым. Он был в состоянии сразу приступить к реализации намеченной программы, но сперва необходимо было пресечь возможные пересуды насчет его права на царственность. Царица-матриарх, Яхмос-Нефертари, еще была жива, что обеспечивало Тутмосу столь необходимую гарантию законности, но он решил предпринять ряд публичных мер для подкрепления своего права на власть. Прежде всего, он издал декрет, объявляющий о его коронации и официальном принятии царских титулов — эти две церемонии подтверждали переход власти в руки царя и получение им божественного авторитета. Этот декрет он отправил своему наместнику в Нубии, Тури, с четкими указаниями: воздвигнуть монументальные копии в главных городах, находящихся под контролем египтян — Асуане, Куббане и Вади Хайфа. Память о мятеже против царя Яхмоса была еще свежа, и Тутмос желал с самого начала запугать своих нубийских подданных до полной покорности. Для земель к югу от Первого порога декрет Тутмоса был и предупреждением, и обещанием: не прошло и двенадцати месяцев, как Нубия зашаталась под напором завоевателей, столь слаженным и опустошительным, какого еще никогда не знали соперники Египта.

«Разъяренный как леопард», Тутмос объявил, что его цель — «устранить беспорядки по всем порубежным землям и подавить мятежников в областях пустыни» [131]. Огненный смерч бушевал над Нубией почти весь второй год его правления (1492). Правители Среднего царства довольствовались оборонительной стратегией, охраняя египетские интересы в Уавате от угроз со стороны царства Куш посредством сочетания экономических связей и политического умиротворения. Катастрофические результаты такой политики проявились в полной мере, когда Египет оказался максимально ослаблен. Тутмос I не намеревался повторять ту же ошибку. Единственной долгосрочной гарантией безопасности египетской державы он считал уничтожение кушитской угрозы.

Тутмос приказал провести флотилию судов, базировавшихся на острове Шаат, волоком в обход опасных стремнин Третьего порога и изготовиться к штурму Кермы, столицы кушитского царства. Натиск египтян был упорным и ужасающе свирепым. Керму взяли, разграбили и сожгли, ее храм осквернили. Торжествующий Тутмос направился вглубь страны в сопровождении вооруженного отряда и многочисленной свиты чиновников. Вместо того чтобы плыть по реке, они шли по дороге через пустыню, которая вела от Кермы к отдаленным верховьям Нила за Четвертым порогом. В этом был не только практический, но и символический смысл. Этим марш-броском царь достигал двух целей: распространял власть египтян шире, чем когда бы то ни было, и избегал необходимости завоевывать все промежуточные территории вдоль реки, контролируемые кушитами.