Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

В ноябре 1943 г. на севере Италии была провозглашена Республика Сало, или Итальянская социальная республика. Созданное Республиканской фашистской партией, новое псевдогосударство объявило себя левым и антикапиталистическим. Поскольку немцы опасались, что такая «левизна» отрицательно скажется на военном производстве, они направили радикализм левых в русло все того же антисемитизма. Примерно так же была переформатирована идеология немецких СА в 1930-е г.г. (это мы обсуждали в главе 7). Парамилитарные отряды Сало устроили кровавую баню и евреям, и всем заподозренным в связях с партизанами. Большинство карабинеров и призывников отнеслись к этим погромам без энтузиазма. Самые рьяные головорезы, примерно 2 тысячи человек, освободили эсесовцев от неблагодарной задачи последних еврейских депортаций. Некоторые радикалы были просто солдатами удачи, другие африканскими чернорубашечниками, членами Добровольной милиции национальной безопасности (MSVN), пара- милитарными полицейскими формированиями. Ветераны фашизма узрели врага в чуждом народе – это было последствием африканских войн и собственных нацистских убеждений. Снова появилось на свет старое пугало «жидоболь- шевизма». Сьюзан Дзукотти называет их « фанатичными фашистами... озлобленными изуверами, которым нечего было терять и некуда было идти... идеалистами, приспособленцами, садистами, уголовным отребьем, авантюристами, недозрелыми юнцами » (Zucotti, 1987: 148-154; Bemardini, 1989; Fargion, 1989; Hilberg, 1978: 421-432; Ledeen, 1989). Такой набор эпитетов звучит не очень убедительно, и социальный генезис этих военных преступников остается туманным. Многие из них были судимы после войны, архивные дела ждут своих исследователей. Ясно одно: и в Африке, и в Италии настоящие фашисты пролили больше крови, чем обычные итальянцы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. СОЮЗНИКИ И ПОМОЩНИКИ ГЕРМАНИИ: СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА ИСПОЛНИТЕЛЕЙ ГЕНОЦИДА

В период между Первой и Второй мировыми войнами почти все восточноевропейские страны еще больше приблизились к концепции органической демократии, описанной в главе 3. Новые правительства, появившиеся после 1918 г., создавались как представительные и стремящиеся к либеральной демократии, тем не менее в привилегированном положении всегда находилась доминирующая (обычно титульная) этническая группа. Польша существовала для поляков, Румыния для румын и так далее. Политические партии большинства или меньшинства позиционировали себя как националистические, представляющие весь народ как единую нацию. Но это не мешало им проводить дискриминационную политику в отношении других этнических групп. Партии национальных меньшинств отказались от мультикультурализма (сдали первую линию обороны) и перешли к узконационалистической политике и попыткам создать свою государственность. Украинские и хорватские националисты отличались особой авторитарностью. Возникшие в Европе режимы соответствуют предложенным мною тезисам 1а и 1в: ратуя на словах за демократию, на деле они шли к этническим чисткам. Самый кровопролитный период борьбы за национальную и расовую чистоту пришелся на Вторую мировую войну, и страны, где разворачивались эти события, были отнюдь не демократическими. В тот же период на историческую сцену вышла нацистская Германия.

Мы проанализировали кровавые чистки, в которых участвовало более 50 тысяч человек. В это число мы не включаем немцев. А если туда же добавить Западную Европу, общее число военных преступников превысит 60 тысяч человек. Это были массовые убийства, но нигде и никогда геноцидом не занимался весь народ. Органический национализм породил убийц, как раньше он порождал дискриминацию и умеренные чистки. Что лежало в основе этих кровопролитий? Радикальный национализм и антикоммунизм. Этнонацио- налистическая модель растворила в себе и классовые противоречия. Национализм сменился нацизмом. Примером послужила Германия, собравшая в кулак и военные, и политические ресурсы. Политика сателлитов Германии вошла в резонанс с политикой Третьего рейха: союзники и пособники Германии сами с воодушевлением занялись геноцидом, Германия лишь упорядочила и проконтролировала этот процесс. Союзники рейха обладали большей независимостью, чем марионеточные режимы, полностью подвластные Германии. Вследствие этого хорватские и итальянские фашисты смогли свести счеты со своими внутренними врагами, но не так хладнокровно и не так системно, как это сделали бы немцы. То, что происходило в этих странах, скорее, походило на пьяную, хаотичную резню. Эта средневековая жестокость ужасала всех (включая немцев). Это был разгул стихии, которая не подчинялась никакому контролю. Ту кровавую бойню можно в каком-то смысле считать логическим продолжением традиционных погромов, где убийства сопровождались грабежами. Осатаневшие мародеры были слишком увлечены своим делом, чтобы убивать методично и эффективно. Именно поэтому самый ярый антисемитизм, куда более ярко выраженный в Румынии, чем в дофашистской Германии, все-таки не привел там к тотальному геноциду. Только нацизм твердой рукой мог бы довести это дело до конца.

Исполнители преступлений были социально стратифицированы. Немецкие нацисты были своего рода «высшим классом» геноцидной политики. Их радикализация (описанная в предыдущих главах) практически завершилась к тому моменту, когда потребовались их услуги. Тысячи фашистов и радикальных националистов управляли покорной бюрократической машиной, осуществлявшей рутинный, каждодневный геноцид. «Средний класс» геноцида рекрутировался, как мне кажется, из тех же социальных страт, которые породили нацизм. Но лишь горстка исполнителей руководствовалась абсолютной ценностной рациональностью, которой был одержим Гитлер и его ближайшее окружение. Вначале им были поручены кровавые чистки, которые не сразу, но переросли в геноцид, когда более щадящие планы достижения национальной независимости и власти этнического большинства были разрушены политическим и геополитическим кризисами. Договоры 1918 г. перекроили европейские государственные границы. Появились новые государства, а старые хозяева Европы начали вынашивать планы этнического ревизионизма. Националистические движения мечтали о создании собственных государств на территориях, которые оспаривали и другие народы (тезис 3). Стремительное усиление Советского Союза, нацистской Германии и фашистской Италии привело к дальнейшей дестабилизации. Классовые битвы уступили место битвам межэтническим (тезис 2) – мифическая угроза «жидоболыневизма», притеснения хорватов, мусульман и словаков сербами и чехами. Геополитический разлом Европы взорвался Второй мировой войной, в которой националистам предстояло примкнуть к той или иной стороне. Те, кого я назвал «средним классом» будущих исполнителей геноцида, предсказуемо выбрали нацистский этнона- ционализм, который был для них противовесом советской социалистической революции. Военная мобилизация закрепила их выбор – национальное начало подавило классовое на долгие годы войны.