Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

И все же в горниле этой беспощадной этнической войны действительно родилось много преступных бандформирований. Хорватский министр внутренних дел Иван Векич саркастически заметил: « В добровольцы не очень активно идут священники и монахини, поэтому мы записываем всех, кто готов предложить нам свои услуги ». Война подарила уголовникам счастливый шанс грабить, насиловать и обогащаться, представляя себя патриотами на службе отечества. Более политизированные и честные полевые командиры ненавидели эту публику. Савич (Маузер), боснийский серб, командир добровольческого отряда «Пантера», вел с бандитами непримиримую борьбу. Он нажил себе так много врагов, что до сих пор неясно, кто именно с ним разделался в 2000 г.

Коррупция разъедала молодые независимые государства, чиновники стремительно обогащались. Представитель ООН Корвин пришел к выводу, что режим в Боснии такой же коррупционный и беззаконный, как и все остальные, но критиковать его было опасно. Тогдашний член правительства Муратович угрожал ему «несчастным случаем». Впоследствии Хасан Муратович стал премьер-министром республики, нажившим состояние на войне, ибо « война и экономические санкции возвели контрабанду и черный рынок в ранг высокой патриотической политики. Бандиты тоже становились патриотами и служили национальному делу в парамилитарных формированиях. Этой болезнью страдала вся бывшая Югославия » (Corwin, 1999: ix-xii, 168; Hakanowicz, 1996: 68; Judah, 1997: 254; Peric-Zimonjic, 1998; Vreme , 18 нояб. 1991).

В бывших югославских республиках (за исключением Сербии) быстро формировались новые органы государственной власти. Приватизация государственных полномочий шла стремительно и безболезненно. Военные закупки, поставки в армию были доверены «бизнесменам», которые, получив официальную лицензию, действовали совершенно бесконтрольно. Особенно отличились на этом поприще уголовники, сопровождавшие конвои с грузами и охранявшие склады. Все они стали разом патриотами, о которых комментатор «Сараево ТВ» саркастически сказал: « Толпа придурков размахивает партийными флагами и делает хорошие деньги на перепродаже ворованного оружия, спекуляции продовольствием, бензином, хлебом. И все это во имя мусульман, сербов, хорватов... Молодцы, ребята! » ( Vreme , 11 мая 1992) Нувориши, составившие себя состояния в те времена, и по сей день не стесняются выставлять напоказ свое богатство. Новый экономический класс, рожденный в политической, военной и криминальной среде, утверждал себя как элита нации. Национальное не может вечно подавлять социальное!

6. Много злодеяний было совершено в состоянии алкогольного опьянения. Алкоголь был обычным делом при проведении кровавых чисток. Он подогревал страсти, притуплял чувства при совершении массовых казней, убаюкивал совесть и память. Боевики собирались в барах. Главари отрядов армии боснийских сербов, такие как Бобич или Младич, гордились своей способностью пить, не хмелея. Ходили слухи о пьяных кутежах Милошевича, но я думаю, что для него это не было лихой пьянкой напоказ, а, скорее, разрядкой для нервов. Рядовые боевики часто получали плату вином и табаком. Алкогольная субкультура способствовала насилию и убийствам.

7. Корыстные мотивы руководили многими рядовыми исполнителями (и через них целыми семьями). Президент Сербской Краины жаловался: « Грабежи нескончаемы. В город входят танки и освобождают его, за танками движется пехота и освобождает жителей от лишней собственности, за пехотой идут боевики-добровольцы и все зачищают под ноль ». « Офицер, отвоевавший месяц на фронте, возвращался домой с грузовиком, набитым разным добром под завязку » (Williams & Cigar, 1996: 5). Сербский журналист писал: « Первая волна освободителей, входящая в город, охотилась за золотом и наличными деньгами, вторая волна прихватывала утварь, холодильники, телевизоры и прочие полезные для домашнего обихода вещи, за ними шли “шакалы”, которые снимали паркетные полы, оконные рамы, унитазы – все, что можно было унести и продать ». Сербы пограбили всласть, потому что «освободили много городов. Но и другие старались не отставать, если подвертывался такой случай ( Vreme , 8 марта 1993). Беженцы из Косово платили отступные всем на каждом этапе своего бегства. Когда боснийская армия начала отвоевывать утраченное, за нею шла орда разъяренных, алчных мусульман. Они добивали раненых сербов из старых ружей, приканчивали их ножами и топорами, набивали мешки награбленным. Ярость и месть владели этой «армией мешочников» (Sudetic, 1998: 157). Мародерство разлагало и армию сербских сепаратистов. Вожди зарабатывали миллионы, не выходя из своих кабинетов, серая масса, рискуя жизнью, обогащалась холодильниками и телевизорами. Беженцы грабили своих обидчиков, порядочные люди, как всегда, не получали ничего.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ЧИСТКИ В ЮГОСЛАВИИ. СТРУКТУРА И ПРОЦЕСС

На макроуровне югославский кризис был генерирован демократизирующимися национальными государствами, вступившими в фазу межэтнических конфликтов (см. тезис 1в.). Национальное государство казалось более привлекательным, чем дискредитировавший себя коммунистический федеративный режим. Благом казалось и то, что республики получали экономическую независимость от центра. Националисты с самого начала одержали победу над социалистами и либералами, переведя классовый конфликт в этническую плоскость (тезис 2). Распад Федерации вызвал к жизни межнациональные конфликты в пограничных зонах, где меньшинство надеялось на помощь своей этнической родины по ту сторону границы. Соперничающие группы имели моральное и физическое право на создание собственного государства на спорной территории (тезисы 3 и 4а). Большинство сербов верили, что им хватит военного потенциала, чтобы защитить свои национальные анклавы за границей республики. План Вэнса – Оуэна дал национальному большинству карт-бланш на захват власти в каждом кантоне. Примером тому служат события в долине Лашвы (тезис 46). После первого удара сербов Хорватия не дрогнула и оказала решительное сопротивление. Тогда Сербия избрала более слабую жертву – Боснию (снова тезис 4б), которая сумела ответить с неожиданной силой. Разгорелась этническая и гражданская война.

Стороны, вовлеченные в этот конфликт, лишь частично укладываются в мой тезис 5, описывающий распад государства и его радикализацию. В Югославии начали разрушаться институты власти, однако этот процесс не коснулся силовых структур Сербии, которые сохранили единство и мощь. Несмотря на брожения в ЮНА, армия не утратила дисциплины и боеспособности. Армия и полиция Хорватии находились в процессе формирования, ключевые позиции там заняли радикалы. С чистого листа создавались силовые структуры босняцких, албанских, хорватских и сербских самопровозглашенных государств, погруженных в геополитическую нестабильность, грозящую войной. Формирование государственности в условиях радикализации и геополитического кризиса стало главной проблемой.