Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Д-р Назим заявлял, что его предшественники во власти «не оказались столь дальновидны, чтобы очистить страну от христианского элемента» (Bryce, 1972: 8) 41. Один немецкий генерал обвинил Шакира за резню в Эрзеруме в апреле 1914 г. Турецкие источники приписывают Шакиру такой ответ: « Депортации противоречат государственным законам и законам милосердия. Я готов взять на себя личную ответственность за нарушение этих законов и заплатить за это жизнью ». В будущем, говорит он, его « вспомнят как человека, который пожертвовал собой во имя родины » (цит. по: Yalman, 1970). Удивительно, но среди турок даже такой человек пользовался репутацией гуманиста. В 1916 г. он организовал лекторские выступления в Константинополе. Врачи, социологи, политики привлекли внимание к положению в Анатолии, где обнищавшие крестьяне страдали от малярии, сифилиса и других болезней, от беспросветной бедности и неграмотности. Его собственная лекция произвела особое впечатление и заставила анатолийские власти заняться социальными и санитарными реформами (Stuermer, 1917: 172-173).

Разброд и шатания раскололи партию «Иттихад» на три течения. Небольшая часть по-прежнему желала компромисса с армянами – Плана А. Центристы выступали за принудительные депортации из прифронтовой полосы. Но поскольку русские и англичане не прекращали наступления, депортации стали распространяться на всю Анатолию. Планы Б и В (депортации) оказались неэффективными. План Б потерял смысл, когда фронты начали перемещаться вглубь страны, а План В неизбежно приводил к массовым жертвам. Третья и самая радикальная фракция партийной верхушки настаивала на Плане Г – полном уничтожении. Радикалы и выиграли давний спор, который начался еще в последнюю Балканскую войну. Первая мировая потребовала депортаций. Категорический отказ армян поднять восстание на российской территории, усугубленный военными неудачами, сыграл на руку радикалам и дал им возможность перейти к массовым депортациям по Плану В. С последующей эскалацией в План Г – геноцид. Две последние эскалации координировала верхушка – министр внутренних дел Талаат и военный министр Энвер. Никто заранее не попытался оценить возможные последствия этих репрессий: подавить сопротивление, депортировать армян на юг от зоны боевых действий и даже из Анатолии, насколько беспощадно это нужно сделать, как осуществить это технически, что станется с переселенцами на новом месте? Мало кто предполагал такие последствия изначально, за исключением, возможно, самых махровых радикалов, считавших План Г самым простым и самым оправданным 42. Этот сценарий кажется мне наиболее правдоподобным. Он не предполагал тщательно спланированного геноцида, но он неизбежно привел к нему.

Воистину, это был геноцид спонтанный, хаотичный и стремительный.

РАЗВИТИЕ ГЕНОЦИДА

Геноцид был эволюционным процессом. Последовательность его этапов изучил Кайзер (Kaizer, 2001а), то же можно проследить по карте 6.1. Первый инцидент произошел в конце февраля в Дортиоле, крупном армянском поселении неподалеку от сирийского побережья. Там высадились два британо-армянских лазутчика, местные оказали им гостеприимство, а потом шпионы попали в руки турок. Дортиол считался оплотом армянских националистов. Власти полагали, что лазутчики должны были поднять восстание, когда английская морская пехота высадится на берег. Британцы знали, что могут рассчитывать на поддержку армян, и хотели, чтобы турки поверили, что высадка будет произведена именно в том месте, что на самом деле в их планы не входило. Многие местные армяне уклонялись от призыва в армию. Правительство негодовало и нервничало. Ходили слухи о готовящемся крупном восстании, и власти решили предотвратить его превентивным ударом. Губернатор Аданы направил в Дортиол большую воинскую команду. Большинство армянских мужчин были схвачены и отправлены на принудительные работы. Потом этот инцидент послужил оправданием приказа Энвера-паши от 27 февраля о разоружении двухсот с лишним тысяч армян, призванных в армию. Взамен их заставили служить в трудовых батальонах. Ту же участь разделили и другие немусульмане. Ааронсон (Aaronsohn, 1916) вместе с другими палестинскими евреями был призван в трудовую армию, где часто приходилось работать в чудовищных условиях. Это была явная попытка обезвредить и разоружить опасных армянских коллаборантов в стратегически важной зоне, особенно тех, кто уже встал под ружье. Было ли это сделано, чтобы предотвратить угрозу мятежа, или для того, чтобы лишить армян возможности сопротивляться чему-то худшему, что уже планировалось? Давайте разберемся, какой сценарий лучше вписывается в канву последующих событий. После Дортиола последовало затишье, прерванное другим инцидентом, который наводит на мысль не о некоем разработанном плане, а о вынужденной реакции.

Первая полномасштабная депортация гражданского населения произошла 26 марта в городе Зейтун, в киликийской провинции Мараш. На карте 6.1 видно, что город находился далеко от линии фронта, но на важной линии коммуникации, по которой шли поставки в турецкую армию. В городе проживала многочисленная и самодостаточная армянская община с немалым числом вооруженных националистов. В окрестных горах действовали боевые армянские отряды, в которые стекались и дезертиры из армии.

Когда в середине марта инсургенты начали громить армейские интендантские обозы, армянских старейшин вынудили участвовать в совместной воинской операции на окружение. Это сработало; большинство повстанцев было убито, взято в плен или разогнано, после чего власть ослабила давление. Когда активность партизан снова усилилась, власти (с некоторыми основаниями на это) решили, что местное население больше не помогает местным чиновникам. Немецкий офицер, служивший там, пишет жене, что местные армяне ненавидели тупого и жестокого начальника жандармерии. Это привело к перестрелке, несколько жандармов было убито. Офицер считает, что местные жители оказались тогда между двух огней. « Власти они больше не доверяли, но очень боялись, что бандиты будут им мстить, если они их не поддержат. Жители не понимали, насколько взрывоопасна была ситуация, – пишет немец, – ведь это был важный стратегический район, и власть не могла спокойно взирать на происходящее » (Kaiser, 2001b: 13)

Правительство решило покончить с проблемой раз и навсегда – уничтожить опасность, которую представляли собой непокорные горцы. Зейтун атаковали крупными силами, армянских мужчин убивали три дня подряд начиная с 8 апреля. Немногие укрылись с оружием в горах, где они продолжали обороняться, что вызвало раздражение у старейшин армянских общин, опасавшихся еще более тяжкой кары. Но все уже было решено, и кара последовала незамедлительно – начались депортации. Большую часть мужчин выслали в Сирийскую пустыню, к югу от города Дейр-эз-Зор. Женщины, дети, старики были депортированы в другом направлении, на северо-запад от городов Султания и Конья, что отличалось от последующих депортаций. По дороге никого не убивали, обе группы добрались до места назначения, чего тоже не случалось впоследствии. Выжившие рассказывали, что власти не знали, что с ними делать. Акции устрашения в Дортиоле и Зейтуне были разделены во времени, обращение с депортируемыми было не таким, как при более поздних депортациях, мы вправе предположить, что это была показательная спецоперация, оставшаяся страшным примером в памяти армян. То, что власти разоружили армянских солдат, свидетельствует об их недоверии ко всем армянам. Тем не менее армянские новобранцы продолжали служить в трудовых батальонах, не началось пока и массовое истребление армян.