Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

И снова было затишье, но только на 10 дней, после чего одновременно, но в разных местах произошли еще две трагедии. Первая случилась в крупном, стратегически важном городе Ван в восточной Анатолии недалеко от границы с Россией и Персией. Там проживала большая колония армян. К концу 1914 г. относительно либеральный губернатор Ташин-паша сдал свой пост радикальному иттихадисту Джевдет-бею, шурину Энвера-паши. Разъяренный поражением своих войск на фронте, Джевдет во всем обвинил армян. 16 апреля он вызвал якобы на переговоры пятерых армянских старейшин и убил их. Возмущенные армяне начали строить баррикады. Обе стороны изготовились к обороне. В окрестностях озера Ван начались расправы с армянами. 20 числа после попытки насилия над армянской женщиной в городе началась стрельба, армянский квартал подвергся осаде. Беспорядки переросли в настоящие боевые действия, а к городу тем временем приближалась наступающая русская армия, в передовых отрядах шли армянские добровольцы. Ван был взят 19 июня, но отбит в августе турецкой армией и курдскими иррегулярными войсками. Ван стал городом, где развернулась полномасштабная этническая и гражданская война, где фронт и тыл слились воедино.

Это событие страшно обеспокоило режим, все симпатии которого были, естественно, на стороне турок, а не армян. Губернатор-радикал отправлял панические отчеты. 19 апреля, когда противостоящие стороны начали строить укрепления, турецкое правительство известило Германию о том, что больше не доверяет армянам. События в Ване всегда использовались впоследствии как оправдание всех массовых депортаций армян и как пример справедливого возмездия за измену (Documents on Ottoman-Armenians, 1983). В парламенте некоторые депутаты обвинили правительство в несоразмерном применении силы. Некоторые турецкие офицеры говорили о том, что генерал Камиль, командующий 3-й турецкой армией, сам спровоцировал беспорядки и исказил факты, чтобы выставить армян предателями общего дела и добиться их физической ликвидации (Dadrian, 1994b: 93). Депутат из умеренных Ахмет Иззет-паша был потрясен размахом репрессий, но и он, став командующим Восточного фронта, утверждал, что армяне действительно совершали злодеяния (Izzet Pasa, 1992: 200209). Де Ногалес, венесуэльский солдат удачи, командир турецкой батареи близ города Ван, достоверно рассказывает об обоюдной жестокости сторон. Никто никому не уступал и пяди, всех пленных ждала смерть. Освободив город в июне, армяне залили его кровью. Когда в августе их выбили турки и курды, последовал ответный локальный геноцид (сведения о событиях можно найти в следующих источниках: Bryce, 1972: 32-77; Dadrian, 1996: 31-34; de Nogales, 1926; McCarthy, 1995: 188-192, 223-230; Morgenthau, 1918: 296-300).

Ван захлестнула волна насилия, в столице тоже было неспокойно. Правительство ожидало неизбежного наступления Антанты. Десант в Галлиполи шел на прорыв. Лихорадочная политическая активность развернулась в Константинополе. 20 апреля вышел приказ о переселении мусульманских беженцев из Европы в Зейтун: этот город очистили от армян навсегда, но судьба их оставалась неясной. 22 или 23 апреля лидеры «Иттихада» и военные приняли ряд важных решений. Константинополь готовился к городским боям, было решено выслать из города свыше 200 армянских лидеров и очистить от радикальных националистов другие города. 25 апреля эти люди были заключены в концентрационные лагеря. Вторая волна депортаций армянских руководителей последовала после высадки войск Антанты.

24 апреля депортированные из Зейтуна, высланные первоначально на северо-запад от Конья, были перенаправлены в Дейр-эз-Зор. Это изменило их судьбу. В Конья они могли бы уцелеть, но шанса выжить в Сирийской пустыне практически не было. 27 апреля Талаат-паша известил посольство Германии, что политическая автономия всех религиозных общин отменяется. Между 25 и 30 апреля опустели города и села Киликии, оплота армян, и населенные пункты на армейских коммуникациях. Изгнанников отправили на юг. Когда в апреле сошел снег на Армянском нагорье, османские войска и силы Специальной организации начали резню близ Вана, Муша и по всем поселениям, граничившим с русским фронтом. Неясно, когда начали убивать депортированных армянских лидеров. Вероятно, радикал-националистов вначале пытали, чтобы выбить из них информацию, и уничтожали потом. Большинство из них были живы до конца мая – начала июня. Неясно также, когда начались убийства армянских солдат из трудовых батальонов, но к концу мая эти экзекуции шли вовсю. К июлю были казнены почти 200 тысяч армянских военнослужащих. Лишь немногие армяне пустились в бега, остальные остались верными присяге. После тотальной чистки Османская армия уменьшилась, а силы Антанты начали ставить под ружье армянских беженцев. Армянский легион Франции насчитывал 4500 бойцов. Турция оказалась в капкане собственной паранойи. Подобную ситуацию мы рассматривали в главе 1. Хотя вероятность восстания армянских солдат была и невелика, последствия могли бы быть чудовищными. И лучше ударить первым, чтобы не пожалеть потом, – вероятно, так и решили турецкие власти. На самом деле далеко не все армянские общины угрожали обороноспособности страны. Режим наносил не точечный удар по реальной угрозе, а тычок растопыренными пальцами, упредительный и устрашающий. Потом Талаат-паша сквозь зубы признал и это.

Итак, до 23-25 апреля четко проработанного плана, скорее всего, не было, проводились показательные репрессии там, где их неумолимо требовала ситуация. Но за эти три дня план был составлен. Он был нацелен на армянских лидеров, солдат, сплоченные общины в деревнях и городах в стратегически важных районах. От показательных репрессий и ограниченных насильственных депортаций турецкое правительство переходило к политициду: уничтожению армянского военного и политического руководства во избежание измены и сотрудничества с врагом. Полиция провела обыски в армянских кварталах в поисках оружия, и оно было найдено. Закон разрешал владеть оружием, и многие армяне хранили его для самообороны. Если оружия не было, полиция его подбрасывала и «находила» потом. После этого следовал арест. До сих пор неясно, сколько людей при этом было убито.

Ширились казни и депортации. К маю почти вся Киликия была зачищена, армянское население выслано на юг, куда позже отправили и всех остальных (Bryce, 1972: 465491, 646-648). Массовые убийства и высылки прокатились к западу от Вана. Разрозненное сопротивление вызывало особую ярость карателей, но большинство армянских общин были застигнуто врасплох. Позже уцелевшие националисты и дезертиры объединились в отряды и смогли оказать существенное сопротивление, укрывшись в горах. Впрочем, в полноценную партизанскую войну это не превратилось, к ней армяне готовы не были (Bryce, 1972: 84-95; U.S. Documents: 1,24-25,49-50; II, 108; Barton, 1998:100-103, 108-112; Kaiser, 2001b: 20-28; Kevorkian, 1998: 323; ср.: Miller & Miller, 1993: 74-75). К тому времени все симпатии армян были на стороне противников Турции, ибо только турецкое поражение могло спасти их от уничтожения. Трудно сказать, что именно изначально планировала власть, но в мае эскалация насилия вплотную подошла к Плану Г – геноциду.