Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

В последнюю неделю мая правительство развернуло лихорадочную активность. 24 мая страны Антанты известили Турцию, что все виновные в геноциде предстанут перед судом после завершения войны. Все последующие административные распоряжения мы можем интерпретировать как попытку упорядочить депортации, придать им видимость юридической силы и законности. Возможно, этими приказами систематический геноцид возводился на уровень государственной политики, но возможно, что режим таким образом пытался обезопасить себя на случай, если война будет проиграна. О физическом уничтожении в приказах не было ни слова. 26 мая Талаат-паша распорядился депортировать армянские общины вблизи от Восточного фронта, а также армян из провинции Адана и округа Мараш. На следующий день правительство обнародовало более общий «Приказ о депортациях», предписывающий меры борьбы с коллаборационистами, включая насильственное переселение. Никаких упоминаний о конкретных районах или этнорелигиозных группах там не было. Но тремя днями спустя правительство разрешило мусульманским беженцам селиться в брошенных домах, при этом собственность армян изымалась и выставлялась на торги. 9-10 июня власти в провинциях получили распоряжения о депортациях и изъятии собственности (Kaiser, 2001а; Institut Fur Armenische Frage, 1988: 12-13).

Власть старательно делала вид, что проводит План Б – депортации, связанные с военной необходимостью. На самом деле это был геноцид. В начале сентября от армянских общин ничего не осталось, кроме тех, что находились в крупных городах, таких как Константинополь, Смирна, Алеппо. Талаат-паша практически признал геноцид в телеграмме губернатору Диярбакыра:

Поголовное уничтожение армянских и христианских сект произошло в провинции... В Мардине примерно семьсот армянских и христианских жителей были вывезены из города и с благословения местной власти зарезаны, как бараны... На сегодняшний день уничтожено две тысячи человек... есть опасения, что, если мы промедлим и не доведем наше дело до конца, восстанет все мусульманское население и перережет всех христиан до последнего. Никоим образом нельзя допустить, чтобы дисциплинарные и административные меры, принятые против армян, распространялись на всех христиан... Массовые убийства всех христиан без разбору надо остановить немедленно (цит. по: Milliyet , 20 окт. 2000).

Талаат пытался остановить избиения христиан, но не армян. Опираясь на дневник протестантской миссионерки и учительницы Берты Морли Хильмар Кайзер смогла восстановить последовательность событий, произошедших в небольшом городе Марсован (Kaiser, 1999а). Ее отчет дополняет соответствующая глава из отчета Брайса (Bryce, 1972: 331-377). Марсован не был стратегическим пунктом. Тучи сгустились над городом 29 апреля 1915 г., когда, как вспоминает Морли, были арестованы 13 армянских мужчин, еще 21 взяли под арест 10 мая. В мае и июне полиция прочесывала город в поисках дезертиров и тайников с оружием. Тайник с гранатами, найденный в одном винограднике, тут же навлек подозрения на армян. В отчете Брайса (Bryce, 1972: 332) говорится, что оружие было никуда не годным, и тем не менее «ярость турок дошла до белого каления». Морли вспоминает, что тех людей, на чьей земле нашли злополучный тайник, арестовали и сослали в местность, где свирепствовал тиф. Она не пишет, было ли это настоящим оружием, в ее дневнике мы также не находим ни одного упоминания о сопротивлении армян. 10 июня губернатор заявил, что не хочет прибегать «к крутым мерам», но «на него сильно давят со стороны». 23 июня стало началом всеобщей депортации. Всем пришлым армянам было велено вернуться в свои родные места, оставшихся загнали в оцепление и малыми группами стали выводить из города.

1 июля пронесся слух, что многих изгнанников убили по дороге. 3 июля турецкий юрист из миссии обмолвился, что «скорее всего, с ними покончат в пути». Морли вспоминает: « У меня было чувство, что они хотят стереть с лица земли весь народ ». На следующий день, пишет она, всем армянам приказали покинуть город. Когда одна армянка хотела купить себе хлеба в дорогу, булочник рассмеялся и сказал: « Столько тебе не понадобится ». Местные турки прекрасно знали, какая судьба ждет армян. 5 июля армяне впопыхах начали распродавать свое имущество. Некоторые турки усмехались: « Не стоит покупать все это. Оно и так скоро будет нашим ». И уже 6 июля до них дошла «достоверная информация», что все армяне были уничтожены при этапировании. 6 июля в городе возникла «серьезная угроза» погрома. Мэр обратился к местному партийному комитету, и был водворен порядок. Серьезных кровопролитий в городе не произошло. Женщины были депортированы через две недели, и в Марсоване осталось лишь несколько сотен армян из 12 тысяч. Для всех стало очевидным: « правительство решило уничтожить армян как народ, и они не в силах себя защитить » (Bryce, 1972: 334).

Мисс Морли ничего не рассказывает об ужасах геноцида. Она не была свидетелем сцен кровавой резни. Хищные мародеры грабили дома высланных, а дружелюбные турки уговаривали армян принять ислам и тем сохранить свою жизнь. Такие скоропалительные обращения ничем помочь уже не могли, местные власти не позволяли себя дурачить. И мисс Морли это радовало! Для пастыря душ вероотступничество было едва ли не страшнее, чем смерть. Она пишет, что 12 июля некоторые турки пришли в ужас от всего происходящего и тут же подыскали этому объяснение: « Наша вера никогда бы не позволила нам творить такие жестокости, во всем виноваты Германия и христиане ». Брайс (Bryce, 1972: 348) сообщает, что двое турок были повешены за то, что укрыли у себя своих армянских друзей. По воспоминаниям Морли, убийства в городе начались 14 июля. Турецкий солдат пожалел армянского протестантского священника и спрятал его. Обозленные солдаты пригрозили ему смертью, и тот убежал, оставив клирика на произвол судьбы. Начался спор. Некоторые не хотели поднимать руку на пастора и настойчиво предлагали ему принять ислам. Тот отказался и принял мученический венец вместе с псаломщиком, который тоже не захотел изменить своей вере.

17 июля городской мэр попытался найти хоть какое-то оправдание происходящему. Он сказал: « Это лишь малая доля того, что армяне делали с турками повсюду... а в городе Ване в колыбели не осталось ни одного живого турецкого младенца ». 20 июля, пишет Морли, армянские женщины благодарили своих турецких конвоиров за то, что те защитили их от черкесских мародеров. Машина репрессий работала беспощадно, но упорядоченно. У миссии потребовали выдать других армян-протестантов (как и католиков, их вначале щадили). 18 июля власти занялись экспроприацией собственности армянских общин. В августе 1915 г. один чиновник поведал о том, что видел и казни, и трупы по берегам Евфрата. Мисс Морли ведет свой скорбный дневник еще месяц. Через месяц армян в Марсоване уже не осталось.