Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

3. Но младотурки стали более радикальными, когда военный и политический кризис заставил их проводить модернизацию через централизацию государственной власти, чего они раньше делать не хотели. Многонациональный оттоманизм уступил дорогу тюркскому национализму. Турки достаточно долго сопротивлялись органическому национализму. Мощь империи заключалась в единстве всех народов. Потребовалось много поражений, чтобы джинн национализма был выпущен из бутылки. Османские политики зависели не столько от массовых движений, сколько от небольших элитарных групп, сосредоточивших ресурсы власти. Экономическая модернизация Турции находилась в руках нетурков, зато туркам принадлежала политическая и военная сила; идея провести реформы, опираясь на национализм и этатизм, становилась все более притягательной. Мобилизовав армию и полицию, оседлав широкое народное движение, младотурки захватили власть в два приема: в 1908 и в 1913 г. Последовавшие чистки радикализировали государство и самих младотурков. В общем и делом события развивались по той схеме, которую я привел в тезисе 1, но не только по ней. Это время стало закатом новорожденной демократии, демос и этнос слились воедино, младотурки реанимировали старые, проверенные методы империи: разделяй народы и властвуй над ними, и не стесняйся пролить кровь.

4. Первая мировая война подхлестнула милитаризм и усилила геополитическую нестабильность, в силу чего слияние демоса и этноса сделалось еще более взрывоопасным. К концу 1914 г. Германия была единственной страной, сохранявшей влияние в Турции, но немцев совершенно не волновала судьба армян. Единственный защитник – «большой русский брат» – воевал с Турцией, пользуясь поддержкой некоторых армян. И хотя турки обладали безраздельной властью над армянами внутри империи, сложившийся альянс армян и русских вызывал у них самые худшие опасения. Война также означала, что никакая сила извне больше не сможет вмешаться во внутриполитические и этнорелигиозные распри в Турции. Давление европейских государств нарастало, но турки мучительно колебались, страшась вступить в большую войну. Их решение присоединиться к воюющим государствам стало ошибкой, которой можно было бы и избежать. Итак, геополитическая дестабилизация (тезис 5), наложившаяся на национальные фобии, породила османский пантюркизм. Не раз и не два геополитические кризисы давали возможность радикалам выкручивать руки умеренным реформаторам. Еще в 1908 г., когда младотурки и армянские националисты были союзниками, План А казался вполне осуществимым. Прошло шесть лет, и буря войны не оставила от него камня на камне. Первая мировая способствовала крайней радикализации общественной жизни. Два успешных переворота дали в руки радикалам надежный инструмент власти, государственная бюрократия сумела объединить два популистских движения против привилегий христиан и сделать органический национализм средством решения внутренних проблем. Внутренняя политика резко ужесточилась. Лишь после второго переворота, совпавшего с войной, над армянами нависла реальная угроза. Армяне в восточной Анатолии встали стеной против Туранского национального проекта, чтобы сохранить привычную им империю. При этом как националистические, так и консервативные армянские лидеры укрепляли контакты с Россией. Напряженность между армянами и турками достигла точки кипения. Как мы покажем ниже, к кровавым этническим чисткам привела не атипичная комбинация объективных и случайных обстоятельств. Как обычно, главным и решающим фактором скатывания ситуации в убийственное русло была политическая власть, которой принадлежит контроль над государством.

Заметьте, как поздно слились воедино органический национализм, этатизм и насилие. То, что именно младотурки, а не султан и не исламские реакционеры станут инструментом уничтожения, сильно удивило бы армян в 1912-м, а может быть и в 1913 г. Вплоть до августа 1914 г. младотурки пытались привести в действие свой вариант Плана А – союз с армянами. Как мы увидим из следующей главы, их План Б – массовые, но строго избирательные депортации – возник стремительно и еще стремительнее превратился в План В – еще более массовые и кровавые депортации. Логика кровопролития вызвала к жизни План Г – геноцид. Он не был продуманным, организованным, сознательным истреблением людей, как это обычно утверждается. Что вполне соответствует моему тезису 6: кровавые чистки редко бывают изначальным намерением их исполнителей. И не впервые в истории многообещающее политическое движение выродилось в вакханалию насилия. В этом мы убедимся в последующих главах.

ГЛАВА 6

Армения II . Геноцид

Геноцид имеет место там, где есть массовость жертв и массовое стремление убивать. Мы не знаем точного числа армян, убитых после 1915 г. Мы даже не знаем, сколько армян проживало в Турции 38. 1,2-1,4 миллиона погибших в 1915-1916 гг. – цифра наиболее близкая к истине. Резня вспыхивала и после ухода британских и французских оккупационных войск, когда погибли еще тысячи человек. Вполне возможно, что армяне потеряли две трети своего населения. Многим удалось спастись, уехав заграницу. К 1922 г. в Турции оставалось не более 10% армян, живших там в 1914 г. А значит, это был едва ли не самый страшный геноцид XX столетия. Погибло гораздо больше мужчин, чем женщин и детей. Из тех 180 тысяч армян, что выжили в лагере Дейр-эз-Зор в мае 1916 г., лишь 10% были мужчинами (в основном пожилого возраста), 30% – женщинами, 60% – детьми (Kevorkian, 1998: 224). Но и мужчин, и женщин, и детей убивали в огромных количествах, выживших детей и женщин насильственно обращали в ислам, и то, что произошло, было не чем иным, как попыткой уничтожения армянского народа. Слова «геноцид» тогда еще не существовало, но, судя по цифрам, произошел именно он.

Был ли он преднамеренным? Был ли он заранее разработанным планом правительства?

Многие исследователи говорят, что да (напр., Dadrian, 1995; Melson, 1992). Некоторые с ними не соглашаются (Adanir, 2001; Suny, 1998). Я отчасти разделяю точку зрения последних: и планирование, и организация массовых убийств могли быть спонтанной реакцией на изменчивые обстоятельства кризиса. Но неопровержимого доказательства, что четкий приказ на геноцид был отдан верхушкой государственной власти, не существует (нет таких доказательств и во всех остальных случаях, рассматриваемых в этой книге) 39.

Тем не менее правящая партия «Единение и прогресс» в 1914 г. становилась все более радикальной, что впоследствии подтолкнуло ее к проведению геноцида. Кое-кто из правящей верхушки говорил, что война – это уникальный шанс устранить армян и раз и навсегда решить армянский вопрос. Что под этим подразумевалось, не вполне ясно. Младотурки пока не имели большинства, не было у них и безоговорочной поддержки двух столпов турецкой политики – Энвера и Талаата. Энвер явно склонялся к радикалам после возвращения в Константинополь с Кавказа, где он потерпел поражение от русских. Еще 22 января 1915 г. он похвалил армян и армянских солдат за верность родине, а через месяц гневно обрушился на них же, переложив вину за свои стратегические ошибки на армян. Некоторые немецкие военные советники предлагали выселить армян из пограничных районов, чтобы они не сотрудничали с русской армией (Dadrian, 1995: 34-42). Впоследствии Талаат-паша сказал американскому послу, что вопрос о депортациях « решился не сразу... это был итог долгих и трудных размышлений » (Morgenthau, 1918: 333).