Майкл Манн - Темная сторона демократии. Объяснение этнических чисток

Я привел в боевую готовность формирования СС – пока только лишь на Востоке. Я приказываю им убивать беспощадно и без колебаний мужчин, женщин и детей польского происхождения и говорящих на польском языке. Только так мы получим жизненное пространство, которое нам необходимо. В конец концов, кто сейчас вспоминает об убийстве армян? ( Marrus , 1987:20.)

Но большинство европейцев восприняло армянскую трагедию совершенно иначе – она не прозвучала для них грозным предупреждением наступления органического национализма в других странах. Точно так же, как нацистский геноцид часто объяснялся некими качествами, имманентно присущими немецкому народу – Sonderweg (особый путь), так и геноцид армян интерпретировался как своеобразие турецкого национального характера – традиционной восточной жестокости страшных турок. Это далеко не так. Я объясняю эти массовые убийства в контексте объективных социально-исторических процессов – соперничающие претензии на политический суверенитет, антагонизм великих держав, борьба политических фракций, непропорциональное распределение политической и военной власти внутри общества и старые как мир человеческие инстинкты – страсть к наживе, карьеризм, страх, ненависть.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ИСТОКИ ГЕНОЦИДА

Было ли это темной стороной демократии? Было, но не в прямой форме поселенческих демократий и даже не в искаженной форме демократизации по югославскому образцу. Это было перерождением политического движения, изначально выступавшего за демократическое правление, а потом скатившегося к авторитаризму и милитаризму. Возникла и победила идея государства-нации в его самых экстремистских проявлениях. В течение Первой мировой войны Турция оставалась все той же Османской империей, и младотурки взяли себе на вооружение ее худшие методы – политику «разделяй и властвуй» между мусульманами и этническими меньшинствами, показательные репрессии против несогласных, депортации мятежных и ненадежных народов. К началу Первой мировой войны младотурки пришли как создатели уникального симбиоза всех пороков современного государства – нации и средневековых рудиментов древней многонациональной империи. Лишь после геноцида и окончания Первой мировой войны новая когорта младотурков смогла заняться построением органического национального государства. Власть Ататюрка была достаточно мягкой и прогрессивной, хотя бы потому, что главное дело было сделано – в Турции почти не осталось национальных меньшинств.

Мой следующий этнический тезис более конкретно объясняет геноцид. В его основе лежит неравное по силам столкновение двух соперничающих этнонационалисти- ческих движений, претендующих на идеологически обоснованный и практически достижимый суверенитет над одной и той же территорией. В силу традиции турки-османы легитимно владели землей, на которой жили армяне. Турки располагали достаточными военными силами и средствами, чтобы сохранить свой суверенитет над этими территориями. Армянские националисты начали претендовать на создание своего собственного национального государства, предъявляя в качестве идеологического обоснования древнюю историю армянской государственности. Обладая недостаточными политическими и военными ресурсами, армяне получили поддержку извне: великие державы вторглись на территории, где проживали миллионы армян. Россия, выступая в качестве квазиродины армян, давала им призрачную надежду на справедливое будущее и независимость. Армяне были слабейшей стороной, но, как и все в мире, верили в победу современного политического национализма. У турецкого правительства были все основания опасаться и того и другого. Османский режим со страхом наблюдал за проармянской политикой России, ибо это угрожало Анатолии – сердцу всей империи. Турецкие националисты ненавидели армянский национализм, ибо и те и другие были игроками на одном поле – их светлым идеалом было создание национального государства.

Таким образом, столкнулись лоб в лоб партийные фракции двух этнических групп, претендующих на одну и ту же территорию; одну из них поддерживала великая держава с большим армянским анклавом. Последующие события развивались по смешанному сценарию моего тезиса 4: упреждающий геноцид, развязанный все еще доминирующей группой, боящейся утратить свои исторические позиции, что требовало самых радикальных мер. Цена армянского вопроса для Турции была высока, в решении его были задействованы могущественные структуры государства, что привело к геноциду.

Были и вторичные, более субъективные причины. Ослабление политических и геополитических институций изменило первоначальные планы основных действующих сил, как показано в тезисе 5. Это не было конфронтацией двух внутренне монолитных организованных и непримиримых противников. Как указано в предыдущей главе, Османская империя начала распадаться под натиском христианских националистов и великих христианских держав. Череда катастроф, политические кризисы, следовавшие один за другим, привели к междоусобной войне между различными группами, при этом их идентичность, влияние, цели менялись в зависимости от политической ситуации. Турция, как и большинство стран Европы, взяла курс на органический национализм, но этот курс не был прямолинейным. Перевороты 1908 и 1913 гг. привели к власти младотурок. Внутри этого политического течения вскоре возобладали патриоты-государственники. Оборотной стороной стремления к централизации стал «Иттихад», с его органическим национализмом и нетерпимостью к национальной автономизации. Это поставило под угрозу союз, который пытались заключить турецкие конституционалисты с этнонационалистическими группировками, включая армян. Два тяжелейших кризиса стали результатом грубейших ошибок младотурок – авантюристическое решение вступить в Первую мировую войну и самоубийственное вторжение армии Энвера-паши на территорию России. Военные катастрофы усугубили кризис, озлобили младотурок и выдвинули на политическую и военную авансцену крайних радикалов.

Этничность была базовым структурным принципом османского общества. Конфликты различных групп, классовые противоречия, конфессиональные разногласия выстраивались вдоль этой оси. И все же этнические отношения полностью возобладали над классовыми лишь во время войны. Война сделала часть армян предателями. Вспышки насилия в Ване и Киликии раздули большой пожар национально-гражданской войны, перемешав тыл и фронт воюющего государства. Классово-имущественное расслоение между армянами решало лишь один вопрос: можешь ли ты купить себе жизнь и спасение? Возрастные и гендерные различия тоже могли дать шанс на выживание. Молот войны обычной и этнической, гражданская мобилизация выковали из турок-османов единую идентичность: турки против армян (или курдов, или черкесов). Этничность подавила и социальные, и все иные различия, согласно тезису 2.