Вадим Волобуев - Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле

На самом деле расхождения были еще глубже. Как выяснилось в ходе апрельской встречи в Нью-Йорке членов комиссии по подготовке конференции, сторонники абортов в сущности ратовали за новую сексуальную революцию: предлагали отойти от традиционного понимания семьи как союза двух разнополых людей, наделить подростков правом вести половую жизнь, предоставить государству полномочия воспитывать детей в духе свободы выбора, независимо от мнения родителей, и т. д. Папский делегат на этой встрече, секретарь Совета справедливости и мира Диармайд Мартин (священник из Ирландии) раскритиковал проект за моральную поверхностность, однако получил реприманд от председателя Международной федерации планирования семьи при ООН ганского врача Фреда Саи [1156]. Вот она, эра глобализации: одна международная организация сошлась в битве с другой. Иоанн Павел II, явно в пику либертарианцам из ООН и США, через два дня после окончания встречи в Нью-Йорке причислил к лику блаженных Джанну Беретту Моллу, итальянку из Милана, которая предпочла умереть при родах, но не удалять плод. Родившаяся таким образом дочь, Джанна Эммануэла, присутствовала на церемонии беатификации как живой укор всем приверженцам свободы абортов.

Апостольская столица обвиняла оппонентов в злоупотреблении понятием «права человека»: дескать, если аборт — это право, то и убийство — тоже право. Однако это не мешало Святому престолу поддерживать написанную с подачи ООН Конвенцию прав ребенка, в которой подвергался сомнению моральный авторитет родителей. Как написал один из критиков документа, если следовать букве Конвенции, то родители нарушают права ребенка, даже если велят ему выключить телевизор или лечь спать. Противоречие было настолько очевидным, что возникла версия, будто ватиканская дипломатия в ООН действовала вопреки линии Иоанна Павла II [1157].

Понтифик еще 2 февраля издал послание «Gratissimam sane» («Послание семьям»), приветствуя Год семьи. Девятнадцатого марта он разослал всем главам государств и Генеральному секретарю ООН еще одно письмо, где излагал свою позицию касательно абортов, а за два дня до того встретился с исполнительным директором Фонда ООН по народонаселению пакистанкой Нафис Садик. Разговор не получился. «Он не любит женщин. Я ожидала от него больше сочувствия страдающим и умирающим», — в раздражении бросила позднее собеседница. Утверждение спорное, вызванное, быть может, частичной неудачей сторонников свободы абортов в Каире, тем более что госпожа исполнительный секретарь (как заметил Вейгел), судя по всему, не дала себе труд внимательно прочесть проект резолюции, против которой выступал римский папа. Впрочем, сама Садик обвинила в том же Иоанна Павла II [1158].

Войтыла, конечно, не испытывал неприязни к слабому полу. Однако он невольно подтвердил такое мнение о себе, подписав 22 мая 1994 года апостольское послание «Ordinatio sacerdotalis» («Рукоположение священников»), в котором окончательно подвел черту под вопросом допуска женщин в состав клира: «Церковь не имеет полномочий, чтобы рукополагать женщин». Заметим — не римский папа, а именно церковь! Почему? Потому что Христос даровал священство сугубо мужчинам. Кто мы такие, чтобы идти наперекор Христу? [1159]А Конгрегация вероучения еще укрепила мнение о церкви как дремучей организации, огласив в августе того же года, что Святой престол не может одобрить операций по стерилизации женщин для предотвращения опасных беременностей.

Символично, что на состоявшемся спустя два месяца синоде епископов, обсуждавшем вопросы монашеской и посвященной жизни, из 348 участников было всего 59 женщин, хотя на 224 000 рукоположенных мужчин в мире приходилось 615 000 монахинь [1160]. Святой престол упрямо отказывался видеть в женщине кого-то помимо жены, матери и монахини.

В июне Войтыла начал публичную кампанию против проекта каирской резолюции. За три летних месяца он десять раз обращался к вопросу абортов, выступая с проповедями и молитвами. Параллельно проводил брифинги Наварро-Вальс, не устававший напоминать об этом вопросе международному сообществу. Гремела «Оссерваторе романо», объявившая, что наряду с политическим и экономическим империализмом существует и контрацептивный. «Риторика Ватикана невероятным образом начала повторять риторику недавно свергнутых режимов Восточной Европы», — заметил по этому поводу журналист «Нью-Йорк таймс» Тед Шульц [1161]. В Маниле архиепископ Син вывел двести тысяч человек на манифестацию в поддержку позиции Святого престола, а Торан посетил Иран и Ливию, чтобы договориться с ними о совместных действиях на Каирской конференции [1162].

Их активность принудила вице-президента США Альберта Гора 25 августа заявить, что Вашингтон не собирается продвигать международный закон о прерывании беременности. Но папский пресс-секретарь спустя шесть дней опроверг это утверждение, процитировав соответствующее место в проекте резолюции, принятое как раз по американской инициативе.

Иоанн Павел II нервничал. Его тревожили и «преступные» инициативы ООН, и нараставшие как снежный ком проблемы со здоровьем, и бойня в Боснии и Герцеговине. Вдобавок, совершенно неожиданно, вспыхнула Руанда, где хуту и тутси устроили взаимный геноцид. А ведь Руанда — один из бастионов католичества в Африке! Как тут не впасть в гнев?

Приближалось его 75-летие. Обычно в таком возрасте иерархи уходили на покой. Войтыла, конечно, помнил, какое беспокойство испытывало польское духовенство, да и партия ввиду возможного ухода на пенсию Вышиньского. Примаса тогда уговорили остаться (он и сам, впрочем, был настроен продолжить служение). Но остаться ли теперь ему самому? Травмы все сильнее донимали его. Ощутимо дрожала левая рука — верный признак болезни Паркинсона. По свидетельству его ученика Тадеуша Стыченя, работавшего в Люблинском католическом университете, летом 1994 года, во время отдыха в долине Аосты, Войтыла пережил собственную Гефсиманскую ночь, мучимый вопросом своей отставки. Стычень тогда заметил понтифику: «Епископ — он ведь как отец, и упокоить его может только смерть». Действительно, «<���…> папе-пенсионеру нет места (в мире. — В. В. )», — заявил сам Иоанн Павел II лечащему врачу [1163]. Христос страдал, покоряясь воле Отца, следовательно, и ему тоже, наместнику святого Петра, следует так поступить, подчиняясь Господу [1164].

Парадоксально, но администрация Клинтона, с которой он вел борьбу за права нерожденных, оказалась его самым мощным союзником в миротворческом процессе на Балканах. Более того, в декабре 1994 года Клинтон предложил Иоанну Павлу II объединить усилия в благотворительной и миротворческой деятельности по всему миру. Понтифик согласился [1165].