Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Дэн Сяопин на Лушаньское совещание не приехал: летом, играя в настольный теннис, сломал ногу и остался в Пекине.

На 8-й пленум прибыли более 145 человек (75 членов и 74 кандидата в члены ЦК КПК из 170-списочного состава членов и кандидатов в члены ЦК), среди них был и Кан Шэн. Некоторые приехали в Лушань уже во время работы пленума (к примеру, Ян Сяньчжэнь только 10 августа, то есть через девять дней после начала пленума, выехал из Пекина и 12 августа, за четыре дня до его окончания, прибыл в Лушань).

Когда в июле 1959 г. Секретариат ЦК КПК прислал Пэн Дэхуаю извещение с требованием прибыть на совещание в Лушань, последний из-за плохого самочувствия попросил представителей секретариата дать ему возможность отдохнуть. Напомним, что Пэн Дэхуай во главе китайской делегации с 24 апреля по 13 июня 1959 г. посетил СССР, Польшу и ряд других стран Восточной Европы, а до этого в апреле летал в Варшаву во главе военной делегации, участвовавшей в совещании стран-участниц Варшавского Договора.

Пэн Дэхуай предложил вместо себя Хуан Кэчэну принять участие в этом совещании. «Ты — член Секретариата ЦК КПК и довольно хорошо знаком с положением дел на местах и в армии», — заявил министр обороны. Однако Хуан стал отказываться. «Неудобно было нажимать на него сильнее, — рассказывал Пэн Дэхуай, — пришлось в Лушань поехать мне самому». Тем более, что ему было передано требование Мао Цзэдуна немедленно выехать в Лушань. Ничего не оставалось делать, и 30 июня Пэн Дэхуай в одном вагоне с Чжан Вэньтянем выехал в Лушань. Добравшись до Уханя, они пересели на пароход и 2 июля были в городке Цзюцзян (провинция Цзянси), откуда примерно за час на автомашине добрались по искусно вымощенной камнем магистрали до высокогорного курорта Лушань. Лушань — это довольно обширный горный хребет, известный своими живописными плато, таинственными пещерами и величественными буддийскими храмами. В прошлом любимое место отдыха Чан Кайши. Мао Цзэдун жил в двухэтажной вилле, ранее принадлежащей Чан Кайши, на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. Когда после сна открываешь глаза и смотришь в окно, то мимо проплывают облака причудливой формы. Воздух здесь прохладный и влажный.

Именно в день их прибытия в Лушань 2 июля, когда открылось рабочее совещание, выступил Мао Цзэдун, охарактеризовав обстановку в стране несколькими словами: «достижения огромны, проблем много, перспективы светлые» и выдвинув 19 вопросов для обсуждения на совещании.

Подобной постановкой вопросов Мао Цзэдун пытался вызвать всех участников на откровенные выступления. Как оказалось впоследствии, это была его старая тактика — выявить своих потенциальных противников и нанести по ним удар. Он откровенно об этом заявил в одном из своих выступлений 22 июля 1959 г.: «Я считаю, что нужно проявить выдержку и слушать, даже если ругают предков до третьего колена. Это, конечно, трудно, в молодости и в средние годы я тоже не мог слушать гадких слов — сразу же сердился, а если меня затрагивали, я отвечал тем же, если меня трогали первого, то я давал сдачи… Сейчас научился слушать, стиснув зубы, слушаю говорящего одну-две недели, а затем отвечаю ударом на удар».

Еще почти за месяц до совещания, 9 июня 1959 г., Мао Цзэдуну было послано длинное письмо (объемом более 10 тыс. иероглифов) от бывшего заместителя начальника отдела Госплана КНР, начальника группы комплексного планирования Северо-Восточного Китая Ли Юньчжуна (подавляющее большинство зарубежных синологов почему-то его игнорируют, а может быть, и не знают о существовании письма?). Ли Юньчжун, собрав материалы (по работе ему необходимо было это делать) по китайской экономике последнего времени, реально представлял себе нынешнее положение в стране и решил откровенно высказать свои взгляды. «Я давно думал написать Вам это письмо, — обращается он к Мао Цзэдуну, — но только сейчас это сделал. Я простой член партии и, основываясь на том, что я узнал по своей работе, я хочу высказать свое мнение относительно тех вопросов, которые возникли в нынешней нашей экономической жизни и связать их с идеологическим стилем…» [324]Автор считал, что с осени 1958 г. в партии преобладающими были ошибки и недостатки в работе. В письме он приходит к выводу, что КПК совершила ошибки «левоуклонистского авантюризма и оппортунизма».

Ли Юньчжун считал, что массовое движение за выплавку стали, охватившее десятки миллионов человек, принесло огромные убытки и ни на йоту пользы, что «народные коммуны» тоже были ошибкой. Он крайне пессимистически высказывался по поводу капитального строительства в Китае и в отношении положения в сельском хозяйстве страны. Касаясь вопроса об ирригации, Ли выражает мнение, что «левоавантюристические» и «оппортунистические» ошибки партии проистекают из планов широкого ирригационного строительства. В письме откровенно говорилось, что «польза не покрывает ущерба», что «есть только потери и нет достижений». Автор серьезно критиковал недостатки в работе по планированию экономики. В заключение автор письма писал, что трудности преодолимы, лишь времени на это понадобится больше. (Судьба Ли Юньчжуна после этого письма была в тех условиях обычной: позднее его сняли с работы, исключили из партии, послали на перевоспитание в деревню.) А само письмо Мао Цзэдун использовал на Лушаньском пленуме в своей борьбе с «оппозицией».

В первые дни совещания Первый секретарь Хунаньского провинциального парткома, кандидат в члены ЦК КПК Чжоу Сяочжоу дважды забегал к Пэн Дэхуаю поболтать. Когда гость пришел во второй раз, он сказал, что показатели сбора зерновых в прошлом году были фиктивными.

«Я поинтересовался, почему, — вспоминал Пэн Дэхуай, — и он ответил:

— Это было результатом давления. Когда цифровые данные представили наверх в первый раз, там сказали, что данные не соответствуют действительности. Когда их представили второй раз, там вновь заявили, что они не соответствуют действительности. Цифровые данные посылались подряд несколько раз, но вышестоящие кадровые работники добивались фиктивных, а не реальных цифр.

— Докладывать надо было только правдивые данные, и ни в коем случае не следовало давать дутых цифр либо занижать сводки, — сказал я.

— Сейчас народ питается в общественных столовых, — сказал Чжоу Сяочжоу. — Для этого необходимы большой котел и большая печь, а в результате в провинции расточительно расходуются дрова для приготовления пищи и рабочая сила. А нельзя ли, чтобы народ готовил пищу дома в маленьких печах и котелках, и пусть этим занимаются старики и женщины, незачем использовать для этого здоровую силу. Общественные столовые создают неудобства в использовании горячей воды в индивидуальных хозяйствах. У народа имеются возражения в отношении общественных столовых.