Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

(Примечание Мемуариста. Не сразу понял, что посол Дэйвис очень странно передал название главного политического управления ГПУ. У него в тексте это звучит как Гей-Пэй-Оу. Платите, в общем, эти самые, которые не совсем парни, оу. Непонятно, то ли это неудачная транскрипция, то ли посол так странно шутит. Продолжаем.)

Советское правительство опубликовало английские переводы слушаний на этих двух процессах чисток, которые я посещал. С согласия внешнеполитического ведомства мне удалось добыть пятьдесят или шестьдесят копий каждого, которые я разослал различным друзьям в Соединённых Штатах.

Читателю может быть любопытно узнать, что два наиболее выдающихся юриста, один – заместитель министра юстиции при администрации президента Вильсона, достопочтенный Чарльз Уоррен, автор действующей книги стандартов для Верховного суда Соединённых Штатов и другой, достопочтенный Сет Ричардсон, заместитель министра юстиции при администрации Гувера, сказали мне, что с интересом внимательно прочитали протоколы слушаний. Оба пришли к заключению, что по их мнению, из представленных доказательств невозможно вынести никакого другого приговора, кроме как о виновности обвиняемых.

Еще один комментарий Дэйвиса.

В деле Бухарина годом позже одной из самых необычных особенностей процесса стало финальное заявление – "последнее слово" Бухарина. Он обсуждал признания. Он прочёл книгу Фейхтвангера о последнем процессе, которую нашёл в тюремной библиотеке, и пункт за пунктом рассмотрел выдвинутые в ней разнообразные объяснения или теории. После чего заявил, что все они "ошибочны". Теория о наркотиках тоже была в их числе.

(Примечание Мемуариста. Речь, очевидно, идёт об известной книге Лиона Фейхтвангера "Москва. 1937". Немецкий писатель как и посол Дэйвис лично присутствовал на процессе параллельного троцкистского центра и оставил достаточно схожие записи. У него тоже почему-то сложилось впечатление, что заговор имел место и судили подлинных преступников, а не просто личных врагов Сталина. Продолжаем.)

Продолжение дневника от 30-го января 1937-го.

На Красной площади проводилось народное празднование вынесенных военным судом приговоров. Этим вечером на площади открывался крайне необычный вид. Толпы марширующих с энтузиазмом мужчин и женщин выражали удовлетворение от того, что "изменники разоблачены и наказаны".

(Примечание Мемуариста. Позволю себе немного поправить посла Дэйвиса. народ праздновал всё-таки не приговоры. Праздновали разоблачение гибельного для страны и народа заговора.

Праздновали то, что врагам не удалось устроить войну, привести к распаду Советского Союза, оторвать от России Украину и всё то, что так хотели сделать заговорщики, если верить их показаниям.

Сегодня может и хотелось что-нибудь такое отпраздновать, но где тот Союз и та Украина? А ведь обошлись без всяких заговорщиков. Продолжаем.)

Сенатору Джеймсу Бирнсу, Москва, 18-е февраля 1937-го.

Дорогой Джим.

В процессе изменника Радека главным пороком процедуры, с нашей точки зрения, являлось подчинённое положение прав личности интересам государства. В этих судебных процедурах, как и в ряде других европейских стран, предполагается, что после того, как будут представлены убедительные доказательства, государством налагается на обвиняемого обязанность давать показания.

Такие гарантии общего права, защищающие личную свободу человека от возможного угнетения правительством, как: право обвиняемого на совет защитника после ареста, право отказаться свидетельствовать против себя самого, право на доставление в суд, право требовать, что государство должно доказывать виновность, вместо требования обвиняемого доказывать свою невиновность, – никогда все эти гарантии не впечатляли меня своим благом для общественных интересов настолько, как впечатлили на этом процессе.

Все эти обвиняемые содержались в одиночном заключении неделями и месяцами. Один за другим они поднимались и рассказывали свои истории совершенно бесстрастно и в самых подробных деталях, нагромождая одно обвинение себя самих на другое. Главенствующее мнение таково, что объективно глядя в лицо услышанному, правительство доказало свою правоту по меньшей мере в том, что разоблачило заговор против текущего правительства.

Нейман о германской агрессии.

Достопочтенному государственному секретарю.

Меморандум об обсуждении, имевшем место первого февраля 1937-го года между послом Дэйвисом и мистером Нейманом из народного комиссариата иностранных дел.

Секретно.

В полдень первого февраля 1937-го в компании мистера Хендерсона, первого секретаря, я нанёс визит мистеру Нейману, главе третьего западного политического департамента народного комиссариата иностранных дел. По ходу этой беседы я по существу сказал ему следующее.

Я сильно впечатлён увиденным в Советском Союзе. Совершенно удивительно видеть попытки Советского Союза провести за пять или шесть лет индустриализацию, которая потребовала в Соединённых Штатах нескольких поколений.

Я особенно заинтересован Вашими производственными вопросами и надеюсь, если это будет возможно, в самом ближайшем будущем совершить путешествие по промышленным регионам и посмотреть фактически, что именно происходит. Я хотел бы изучить из первых рук в точности что сделано уже, что Вы делаете сейчас и что еще остаётся доделать.

Особенно сильно я хотел бы понять условия развития Вашей металлургической промышленности. Много лет назад я сделал исследование американской металлургической промышленности и объединил мои изыскания в двухтомном труде, который всё еще расценивается как авторитетная работа по этому вопросу.

Естественно, я заинтересован в развитии американо-советских коммерческих отношений, но я также искренне симпатизирую усилиям Вашего правительства провести индустриализацию и улучшить условия жизни всего населения.

Могу добавить, что я не дипломат. Я юрист с экономическими знаниями и бизнесмен и говорю в большей степени как деловой человек, а не как дипломат. Фактически, Соединённые Штаты географически расположены настолько удачно, что можно сказать, – у нас нет большой нужды в дипломатии в международных делах, в той степени как это обычно понимается в Европе. Наше главное желание – жить в мире с другими странами и поддерживать мир во всём мире.

Я предложил в ближайшем будущем посетить Ленинград, а также некоторое число индустриальных районов Украины. Я уже обсуждаю вопрос получения железнодорожных билетов и народный комиссариат путей сообщений был очень добр помочь мне в этом.