Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

Сэр, имею честь доложить, что встречался с народным комиссаром иностранных дел, мистером Максимом Литвиновым 4-го февраля 1937-го.

Я начал обсуждение с объявления мистеру Литвинову, что я привёз приветствия президента Соединённых Штатов и государственного секретаря, мистера Халла, ему, как главе внешнеполитического ведомства и правительству, которое он представляет.

На это мистер Литвинов ответил, что у него в памяти осталось неизгладимое впечатление о президенте Рузвельте, он считает его "великим человеком" и привержен тем же идеалам в двух отношениях, которые преследует и Советское правительство. А именно: облегчение страданий народных масс путём гуманитарных усилий и его заступничество за мир во всём мире.

Он также добавил, что восхищен государственным секретарём мистером Халлом, особенно, говоря о его южно-американской дипломатии. Моим ответом было, что по моему мнению, он толкует отношение президента к этим двум вопросам корректно и это представляет отношение всего американского народа в общем.

С той оговоркой, что многие люди, такие как я, несмотря на глубокую симпатию к правительственным целям облегчения жизни и возвышения масс, могут сомневаться в мудрости некоторых из применяемых методов и верят, что эволюция лучше революции. Опасаются, что побуждаемые благими намерениями усилия произвести это ускоренно, вместо поступательного развития, могут нанести вред делу человеческого счастья.

Я воспользовался случаем, чтобы заявить мистеру Литвинову, что он может без всяких оговорок положиться на мои личные симпатии целям и усилиям, предпринимаемым его правительством в попытках добиться для Советского народа лучших стандартов жизни и большей свободы. Он и его правительство могут быть вполне заверены, насколько будет касаться моего личного отношения, оно будет объективно направлено на честное и беспристрастное изложение фактов, условий, тенденций и сил так, как я нахожу их.

А также, что у нас отсутствуют дипломатические проблемы в европейском смысле, благодаря нашему удачному географическом положению и мы не собираемся точить томагавки.

Вслед за этим мистер Литвинов предположил, что мы заинтересованы в международной торговле. На это я ответил, что, будучи на государственной службе, я провёл экспертное изучение американской внешней торговли за шесть лет и, по моему мнению, величайшим иностранным рынком в мире были сами Соединённые Штаты.

Международная торговля важна для нас, в основном, как резервы для выравнивания наших собственных деловых условий и мы весьма независимы от нее, как от насущного фактора нашей национальной политики.

С другой стороны, мы, разумеется, заинтересованы в развитии международной торговли, но она не слишком жизненно важна или заслуживает столь же серьёзного обсуждения, как у не столь щедро одаренных народов. Мистер Литвинов предположил, что несмотря ни на что Америка не настолько хорошо изолирована от мировых проблем и мировая обстановка всё сильнее вторгается в нашу изоляцию.

Также он заявил, что у нас могут возникнуть проблемы с Японией. Что, судя по развитию событий, даже в Америке мы не можем чувствовать себя полностью защищенными в уверенности, будто мы полностью изолированы от мировых событий. На это я ответил, что нам повезло в том, что и Япония, и все наши соседи знают, что мы не претендуем ни на что из того, чем они обладают, и что Тихий океан, Скалистые горы и наши силы таковы, что мы можем быть уверены в сохранении дружественных отношений.

Благодаря продвижению в южной Америке, демократическая идея твёрдо установилась в этом полушарии и существует глубокое понимание между президентом, секретарём Халлом и основными правительствами западного полушария по сохранению наших общих интересов на основе мира. Одним из величайших достижений секретаря Халла является, возможно, наиболее тесное сотрудничество и взаимное доверие между народами обеих Америк, чем когда либо.

Я спросил мистера Литвинова о его оценке европейской ситуации и есть ли признаки снижения напряжения. Он ответил: «к сожалению, нет» и энергично выразил непонимание почему Англия и Франция «постоянно носятся» с Гитлером в Германии.

Он не может понять почему они должны выпускать ноты и запросы, постоянно подстёгивать германскую ситуацию, таким образом подчёркивать значение Гитлера, «подкармливать его тщеславие» и самомнение, что он (Гитлер) самая главная фигура в Европе. Он считает, нужно позволить Гитлеру «вариться в собственном соку».

Политика Гитлера остаётся неизменной с момента публикации книги «Моя борьба». Гитлер одержим жаждой завоеваний и господства в Европе. Литвинов не в состоянии понять почему Великобритания не видит, как только Гитлер захватит Европу, он также проглотит и Британские острова.

Казалось, он сильно взволнован этим и испытывает тревогу как бы разногласия между Англией, Францией и Германией не пришли к компромиссу. Я не делал никаких заявлений касательно желательности урегулирования германской проблемы для сохранения мира в Европе, потому как хотел получить его полное видение, без влияния моих собственных оценок.

В завершение беседы я поблагодарил мистера Литвинова за обходительность, с которой нас встретило внешнеполитическое ведомство и которую продолжает уделять нам до настоящего времени. Он сказал, что очень рад отметить, что мы приняли его старания и выразил сожаление, что не мог лично приветствовать нас по прибытии, так как находился в тот момент в Женеве.

Также он сказал, что перед отъездом дал чёткие распоряжения уделить нам всё возможное внимание, потому что и он и его коллеги в правительстве, со ссылкой на мою профессиональную карьеру, очень рады назначению на этот пост человека моего типа. Это даёт им уверенность в объективности и справедливости моих отчётов о том, к чему они стремятся и что уже сделано.

Я также поблагодарил его за заботу, проявляемую к сотрудникам посольства до моего приезда. Придерживаясь определённой до беседы политики, я не затрагивал спорных вопросов. Также поступил и он.

Имею честь оставаться, искренне Ваш, Джозеф Дэйвис.

Дневник, Москва, 5-е февраля 1937-го.

Потратил утро на диктовку донесений. Полдень, визит посланника. Он сказал, что у процесса было три цели: для внутреннего потребления, для внешнего потребления и страх войны для укрепления позиций правительства Советского Союза.

Он рассказал забавную историю про Гитлера и его войска, расположенные поблизости от психиатрической лечебницы. К постовому пристал сумасшедший и сказал: «Этот человек – не настоящий Гитлер. Фюрер – это я!». Посланник подумал, что, возможно, сумасшедший был прав.