Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

К двадцать седьмому мая заявлялось, что от пятидесяти шести до шестидесяти двух процентов всей партийной организации, включающей десятки тысяч партийных ячеек, были сменены и "партия перестраивается". Партия стала ближе к массам. И всё это к тому, что "выборы сами себя не проведут".

(Примечание Мемуариста. Вот еще один характерный фрагмент из той речи Сталина о связи партии с массами:

"Можно признать как правило, что пока большевики сохраняют связь с широкими массами народа, они будут непобедимы. И наоборот, стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку." Продолжаем.)

За это время партийное руководство определённо делало попытки сблизиться с крестьянами. Правительственная печать постоянно критиковала местных партийных руководителей за угнетение крестьян коллективных хозяйств. Против местных чиновников выдвигались обвинения в халатном управлении сельскохозяйственными делами.

Продуктовые налоги были облегчены для сельскохозяйственных коллективов и для крестьян единоличников. Всё это имело явные черты политической гонки за голосами крестьян.

Сопутствующий промышленный кризис.

Одновременно с этими политическими событиями имели место хозяйственные события, сбивающие правительство с толку. Чиновники несли ответственность за расходование миллионных средств на развитие гигантских промышленных предприятий. Они произнесли множество обещаний улучшений и выгод для масс в связи с теми жертвами, на которые просили пойти пролетариат.

Невозможно отрицать насколько небывалые результаты были достигнуты. Но к 1937-му стало явно видно, что машина местами заскрипела и громыхала дальше во многих местах с трудом. Не создаётся впечатление, что промышленность работает на основе бескорыстного общества так, как должна бы. Различные, хитро задуманные способы стимулировать производство дают только единичные успехи и есть множество признаков недовольства.

В 1936-м году план по промышленному производству был выполнен. При этом объёмы существенно превысили показатели 1935-го года. Начинает казаться, что потолок более или менее достигнут и есть опасность спада в 1937-м. Согласно печати, имеется большое недовольство стахановцами со стороны нижних классов рабочих.

Система, очевидно, не работает так, как ожидалось. Проблемы труда и зарплаты очень серьёзны. Политическая активность в промышленности, направляемая мартовской речью Сталина, усугубила ситуацию и еще сильнее ухудшила обстановку. Печать наполнена обвинениями, обличениями и всевозможными нападками на директоров предприятий, руководящие кадры и т.п. во всех видах промышленности.

Еще один факт усугубляет это замедление запланированного роста экономики. Угроза войны потребовала в 1935-м и 1936-м годах роста бюджетных ассигнований в 15 или 20 раз по сравнению с бюджетом 1931-го. Это оказалось прямой и тяжёлой нагрузкой на промышленную программу. Многие производства были отвлечены для военного использования.

Заводы сельскохозяйственного машиностроения, металлургические фабрики и тому подобные были переведены на производство танков, самолётов, боеприпасов. Это еще замедлило выполнение обещаний улучшения жизни пролетариата сильными мира сего.

Все эти силы сошлись в трагедию Красной армии. Партия власти, она же правительство, столкнулась с несколькими серьёзными угрозами. Первое – возможностью контрреволюционных заговоров и убийств политических деятелей внутри.

Второе – возможностью контрреволюционных заговоров с Японией, Германией и внешними врагами. Третье – возможностью, что троцкисты засеяли всё общество семенами Революции. Четвёртое – неотложная возможность оказаться неспособными контролировать избирателей на приближающихся выборах.

Пятое – возможность серьёзного снижения промышленного выпуска тяжёлой и лёгкой промышленности и в большей или меньшей степени дезорганизации промышленности.

В виду этих условий, представляется естественным и вероятным, что действующие власти, сплочённая группа людей, должны направить всю свою энергию на усиление и укрепление своей позиции. Самосохранение требует, чтобы они сделали это. Ничто не укрепляет политическую партию во власти настолько, как страх внешней войны и возможного вторжения.

Партия и армия.

Само собой, является фактом, что источник величайшей слабости, так же как и источник величайшей силы этого правительства есть Красная армия. Это единственная переменная в уравнении, которая может немедленно свергнуть и уничтожить правительство. Военные обозреватели здесь практически единодушны во мнении – в том, что касается рядового и офицерского состава это – великолепная организация.

При подготовке и отборе офицеров применяются самые напряжённые испытания – физические, на психическую устойчивость и умственное развитие. Было бы честно предположить, что в этих условиях в армии появился класс офицеров, сознающий своё превосходство. Он заявил о себе в последние два года званиями, знаками различия, должностями, орденами, наградами, формой и т.п.

В то время как дисциплина армии и ее технические средства первоклассны, никто лучше этих офицеров не осознаёт, что это значит, Красная армия всего лишь "нарядилась, а пойти-то и некуда" пока промышленные возможности не смогут поддерживать их из тыла.

Сообщалось о большом недовольстве и критики, озвучиваемом армией по поводу неэффективности политических руководителей промышленности и их неспособности выдерживать обязательства по поставкам.

(Примечание Мемуариста. Вопросы и правда были и не только у армии. В мемуарах легендарного Советского конструктора артиллерии Василия Грабина про это написано немало. Как орлы Тухачевского тратили чудовищные государственные деньги на безумные проекты радиоуправляемых эсминцев и самолётов.

Как порезали классическую артиллерию, заменив её ни к чему не годными газодинамическими орудиями. Как не давали хода передовым образцам техники. Как пришлось нагонять упущенное буквально за несколько лет уже перед самой Войной. Глупость или вредительство? Кто знает. Продолжаем.)

Если вследствие этого в виду этой критической ситуации, люди из правительства столкнулись с возможным недостатком верности армии, маленькое чудо, что задействована такая скорость и безжалостность в установлении раз и навсегда, что армия – творение политиков и чиновников, а не их господин. Обвинить тех армейских генералов в участии в возможном вторжении Германии означало мобилизовать нацию на поддержку правительства.