Джозеф Дэйвис - Посол к Сталину

Недостаток фактов о заговоре Красной армии.

Факты сейчас недоступны и сомнительно, что будут в достаточно длительной перспективе. Они могли бы подтвердить заявления о том, что действительно произошло и было объявлено преступлением этих офицеров Красной армии.

Мнение приходится основывать во многом на выводах из известных фактов, а их немного. Сообщения печати здесь практически лишены всего, кроме голословных обвинений. То же самое относится к обращению Ворошилова к армии.

Обо всём этом была заявлена позиция правительства, а именно, что эти люди виновны в измене Красной армии, сговаривались с Германией свергнуть правительство, признали свою вину. Были осуждены сливками Красной армии – равными им по положению офицерами – и доказательства их вины были представлены прежде трибунала представителям офицерства всех военных округов Советского Союза.

Подобная конференция действительно проводилась и очень большое число офицеров присутствовали на ней в Москве в это время. Это подтверждается иностранными военными обозревателями, видевшими многих из этих офицеров Красной армии, которых они ранее встречали в различных частях Советского Союза.

(Примечание Мемуариста. Вот как оказывается! Процесс Тухачевского всегда представляется либералами как абсолютно закрытое и беззаконное судилище. Как обычно, вспоминают старика Вышинского и ложно приписываемую ему фразу про "Признание – царицу доказательств". Схема либералов проста – невиновные жертвы, пытка, признание, расстрел.

А тут оказывается чуть ли не полстраны офицеров были ознакомлены с секретными доказательствами по делу. Доказательствами, не только признаниями. Нет-нет и задумаешься, как там с дымом без огня? Может и правда не всё так просто с "выдуманным" в кавычках Сталиным заговором? Продолжаем.)

Умозаключения из известных фактов.

Учитывая характер обвинённых, их длительный срок службы, их признанные отличия в своей профессии, долгую преданность делу коммунизма, с трудом верится, что их братья офицеры – Ворошилов, Егоров, Будённый, Блюхер и многие другие командующие округами – молча согласились с их казнью, если не были убеждены, что эти люди виновны в некотором преступлении.

Членами дипломатического корпуса общепризнано, что обвинённые должны были быть виновны в преступлении, которое в Советском Союзе заслуживает смертного приговора.

Примечание посла. Процесс Бухарина шесть месяцев спустя открыл доказательства, если они правдивы, более чем подтверждающие эти действия. Без сомнений, эти факты были полностью известны военному трибуналу еще в то время.

Из фактов, что мы имеем, могут быть сделаны некие выводы о том, какова, вероятно, была ситуация. Было бы вполне естественно для решительных мужчин, какими были эти люди, критиковать политический контроль чиновников над промышленностью, когда он стал мешать армии. Также разумно предположить, что группа людей, подобных этим, решительно возмущалась применением системы слежки за ними, при помощи тайной полиции и под контролем политиков.

Также было бы вполне естественно для людей подобного характера и особенно такой подготовки, едко возмущаться возможным разрушением отличной военной организации, которую они построили, путём установления политического контроля над военным командованием в каждом военном округе. Вполне честно предположить, что эти люди не позволили бы партии, членами которой они состояли, принять подобный образ действий как вопрос "партийного принципа" без отчаянного сопротивления. Возможно, они продолжали озвучивать подобное сопротивление.

(Примечание Мемуариста. Тут посол Дэйвис не до конца представляет нашу историю. Дело в том, что политический контроль над армией был с самого начала Революции. К каждому царскому офицерчику приставили комиссара – депутата от народа и партии. И кто из них был главнее в командовании большой вопрос.

Помните, как в легендарном фильме "Чапаев" братьев Васильевых красный комдив обиженно спрашивал у своего комиссара Фурманова:

– Кто командир дивизии? Ты или я?!

А приставленный к нему Фурманов дипломатично отвечал:

– Конечно, ты, Василий Иванович… И я.

Этот самый политический контроль отменили только к Войне. Когда комиссары были подчинены войсковым командирам и установлено единоначалие. А после комиссары и вовсе мутировали в безобидных болтунов-замполитов. Продолжаем.)

Тем не менее, если после семнадцатого мая, когда в результате партийного решения был установлен политический контроль над армией, сопротивление части этих офицеров продолжилось, даже если оно заключалось только в обсуждениях среди своих, их действия были бы изменой и тяжким уголовным преступлением, в соответствии с большевистскими правилами поведения.

Это основа партийного руководства, раз уж партийное решение одобрено большинством голосов, любое дальнейшее сопротивление этому означает измену.

Во всех этих условиях достаточно разумно предположить, что руководители партии, ответственные за осуждение этих обвиняемых убедили самих себя, что эти генералы Красной армии переросли своих создателей и представляли собой серьёзную угрозу партийной организации и её влиянию. Также возможно, что эти партийные руководители почти не имели сложностей в оглашении того, что обвиняемые проводили явный заговор, чтобы поставить волю армии над волей партии и провалились при создании заговора с внешними врагами с целью государственного переворота.

Перед лицом этих условий и под давлением Сталин и партийные лидеры действовали с большой скоростью и безжалостной суровостью. Они ударили первыми. Коммунизм – их религия и в отправлении стремительного правосудия за нарушение партийных принципов они были в сильной позиции "служения Господу".

Это также хорошо служило их собственным интересам, так как подобными действиями они укрепляли себя во власти. Добавив обвинения в измене государству, они стали бастионом обороны для русского национализма, который постоянно подстёгивается каждым доступным видом пропаганды.

(Примечание Мемуариста. Излишне говорить, что никакого "русского национализма" в 1937-м году просто не существовало. В американском английском словом "национализм" принято называть, среди прочего, патриотизм и как ни странно, социализм, при котором промышленность полностью забирают из рук капиталистов и отдают народу.

В этом случае речь идёт не о возвеличивании некой "русской нации", а о национализации промышленности в руках Советов. Да и слово "нация", строго говоря, англичане употребляют вовсе не в смысле Гитлера и Муссолини. Вспомните, хотя бы, Организацию Объединённых Наций. Народов, то есть, строго говоря. Продолжаем.)