Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Центральный Государственный архив древних актов (ЦГАДА), Дела шведские, 1631 г., стб. 8, лл. 219–229.

В следующем послании к Михаилу Федоровичу, в 1632 г., Густав-Адольф сам безо всяких разъяснений называет цифру в 100 тыс. рублей.

ЦГАДА, Дела шведские, 1631 г., стб. 8, лл. 230–232.

Там же, лл. 233–234.

Norrman D. Op. cit., s. 85–86. Сохранилось лишь позднейшее косвенное свидетельство (напоминание английского посла в России Карлейля в 1667 г.), что русское правительство действительно обратилось тогда к Англии с просьбой о займе и получило 40 тыс. рейхсталеров ( Иловайский Д. И. История России, т. II, ч. 2. М., 1899, с. 323). Но в основном, как явствует из сообщения Мёллера, имелись в виду займы не у иностранных правительств, а у иностранных купцов, торговавших с Россией.

Она же дословно включена в ответ кн. Черкасского Мёллеру. Что касается царского письма А. Мониеру, то оно ограничивается сообщением, что ответ по существу вопроса послан непосредственно Густаву-Адольфу (ЦГАДА, Дела шведские, 1632 г., стб. 2, лл. 25–27).

Норрман дает такой расчет: Густав-Адольф платил в Германии в 1630–1632 гг. каждому пехотинцу около 3 рейхсталеров в месяц, кавалеристу — около 5 рейхсталеров. Соответственно, включая расходы на провиант и фураж, нанятая армия должна была стоить в месяц около 73 тыс. рейхсталеров (пехотный полк — 8525 рейхсталеров, кавалерийский полк в тысячу лошадей — 9496 рейхсталеров, артиллерия в соответствии с нормой силы огня в шведской армии — не менее 10 тыс. рейхсталеров в месяц). За полгода это составило бы 438 тыс., за год — 873 тыс. рейхсталеров. Следовательно, получая от России по 200 тыс. рейхсталеров в месяц, Густав-Адольф зарабатывал бы по 127 тыс. в месяц, т. е. 762 тыс. рейхсталеров в полгода, 1524 тыс. рейхсталеров в год. Для сравнения указывается, что прусские пошлины, которые Аксель Оксеншерна называл золотыми россыпями, давали для немецкой войны лишь 13400 рейхсталеров в месяц ( Norrman D. Op. cit., s. 145–148). Однако расчет Норрмана представляется сильно преуменьшенным в отношении стоимости содержания армии: так, например, он почему-то недоучитывает высокой оплаты, полагавшейся командному составу.

ЦГАДА, Дела шведские, 1632 г., стб. 2, л. 20–24.

Там же, л. 27–32.

ЦГАДА, Дела шведские, 1631 г., стб. 8, лл. 188–189.

ЦГАДА, Дела шведские, 1634 г., стб. 4, л. 133.

Форстен Г. В . Балтийский вопрос в XVI–XVII столетиях, т. II. СПб., 1894, с. 352.

Маркс К. Хронологические выписки. — «Архив Маркса и Энгельса», т. VIII (1946), с. 208.

Форстен Г. В . Указ, соч., с. 351.

Sveriges krig 1611–1632, d. IV (1938), s. 428–523. О Брейтенфельдской битве см. также специальные монографии: Opltz W. Th. Die Schlacht bei Breitenfeld am 1? September 1631. Leipzig, 1892; Wahgerin Е. Die Scblaeht bei Breitenfeld am 7 September 1631. Eine Quellenuntersuchung. НаЗФз. 1896 (Digs.).

Форстен Г. В. Указ, соч., с. 353.

ЦГАДА, Дела шведские, 1631 г., стб. 8, лл. 185–188.

Акты и письма к истории балтийского вопроса В XVI–XVII столетних, вып. II. СПб., 1893, № 54, с. 129–130.

Там же, № 55, с. 131; Форстен Г. Указ. соч., т. II, с. 80.

Paul I. Op. cit., s. 38.

Rikskanzlefett . Axel Oxenstiernas skrifter och brafvexling, II. 1, s. 738.

Norrman D . Op. cit., 8.

Ahnlund N . Op. cit., 603.

Norrman D. Op. cit., s, 17.

Ibid., s. 75. Срок перемирия истекал лишь в 1635 г. Шведские военнопублицистические пропагандистские издания в Германии, выпускавшиеся анонимно под руководством Ц. Л. Раше (собранные и обработанные затем для Франции Шпанхеймом под названием «Шведский солдат, описывающий военные деяния… своего короля»), неоднократно отмечали попытки венского двора обратиться за военной помощью к Речи Посполитой, ссылаясь на договор 1621 г. Но Варшава снова и снова отказывает императору «из опасения Московии», т. е. из опасения оказаться одновременно в войне и со шведами (в Германии), и с русскими. «Там [в Польше] очень боятся, — уверяла шведская пропаганда, — что малейший повод, данный королю Швеции для недовольства, побудит его двинуть татар и московитов вместе на Польшу в то время, когда она будет отвлечена вовне [в Империю]». Тем не менее правящие круги Вены усиленно распространяли среди населения слух, что вот-вот Польша пришлет несчетные тысячи казаков, которые только и ждут сигнала, чтобы устроить шведам бойню («Le soldat suedois descript les actes guerriers… de son Roy…» Rouen, 1634, p. 430–433). Австрийские источники подтверждают, что советники и полководцы императора Фердинанда II, в том числе Валленштейн, настойчиво домогались в 1631 и 1632 гг. получения от Речи Посполитой по меньшей мере 6–10 тыс. казаков для войны со шведами (Fontes rerum Austriacarum, Bd. LXV, Abth. 2, S. 178, 231, 233). О том же свидетельствуют польские источники ( Жукович П. Н. Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией, вып. VI, 1912). Густав-Адольф пытался в свою очередь привлечь на свою сторону запорожских казаков.

Письма Акселя Оксеншерны к Густаву-Адольфу от 29 сентября и 13 октября 1631 г.

Письмо Акселя Оксеншерны к Густаву-Адольфу от 13 октября 1631 г.

«Для Густава-Адольфа с самого начала было ясно, что для ослабления Польши следует использовать любые пути, в то время как такие люди, как Аксель Оксеншерна и отчасти даже Иоганн Шютте, считали наиболее разумным использовать лишь средства, которые соответствовали понятиям шведов о чести в области политики» ( Norrman D . Op. cit.. s. 22). В действительности понятие о чести было не мотивом внешней политики Акселя Оксеншерны, а лишь предлогом для противодействия шведско-русскому союзу.

Письма Акселя Оксеншерны к Густаву-Адольфу от 12 июля, 8 сентября, 29 сентября 1631 г. Разумеется, канцлеру было отлично известно, что в январе 1631 г. на польском сейме обсуждались военные приготовления Москвы против Польши, и сенаторы приняли решение официально объявить для устрашения Москвы созыв всеобщего ополчения в Великом княжестве Литовском ( Жукович П. Н. Указ, соч., с. 105). С тех пор военные приготовления Речи Посполитой к войне с Московским государством не прекращались.

Ahnlund N . Op. cit.; Norrman D . Op. cit., s. 52, 62, 74.

Norrman D . Op. cit., s. 72.

Она рассмотрена ниже, см. гл. VII.

Paul J . Op. cit., s. 37. Можно считать несомненным, что Иоганн Шютте выполнял прямой приказ Густава-Адольфа об изучении России и подготовке соответствующих специалистов. Тогда же, осенью 1631 г., по распоряжению Иоганна Шютте в г. Ниеншанце (на месте которого был впоследствии построен Петербург) была основана особая школа, в которой среди прочих предметов преподавался русский язык ( Liljendahl R. Svensk forvaltning i Livland 1617–1634. Uppsala, 1933, s. 478, n. 7). Выполняя волю короля (как видно по письму Шютте Густаву-Адольфу 24 февраля 1632 г.), Шютте в 1631–1632 гг. направил в Россию одного за другим трех своих сыновей, Бенгда, Иоганна и Якова, и племянника Ларса с задачами глубокого изучения страны, изложенными в специальной инструкции — Instructio Filio meo carissimo Benedicto Skytte in Moschoviam tendenti praescripta (она хранится в шведском Государственном архиве вместе с экземпляром отчета Бенгда Шютте, посланным королю). Отчеты всех трех сыновей Шютте (Relationes Moscoviticae Iohannis, Веnedicti et Jacobi Skytte) находятся также в собрании рукописей Пальмшельда (т. 97, 186) в Упсале ( Wejle С. Sveriges politik mot Polen 1630–1635. Uppsala, s. 34; Paul J. Op. cit., s. 37; Norrman D . Op. cit., s. 111).