Миртл Либерман - Сэкигахара: фальсификации и заблуждения

«Мы, Симадзу, — знатное семейство; ведем род от Минамото-но Ёритомо и не видим смысла писать этому худородцу Хасибе [Хидэёси] уважительным тоном. Тэнно зря дал ему титул кампаку; это был опрометчивый поступок» [138].

В мифах самураи были готовы перенести на Хидэёри почтение и благодарность к его отцу. Видели ли в нем продолжение отца?

Хидэёси не подходил в отцы по срокам. Он находился на Кюсю, когда Ёдо забеременела. Сам Хидэёси писал Нэнэ, что Хидэёри не его, а только ее ребенок [39, с. 56]. Современники подозревали в отцовстве Оно Харунагу: как только Ёдо родила первого ребенка, Оно Харунага получил повышение по службе — стал даймё безо всяких заслуг. Когда Ёдо родила второго, Харунагу привлекли к строительству замка Фусими. «По словам одного человека, Оно Харунага снискал милость Хидэёси и с того момента посещал опочивальню, и с любимой женой Хидэёси тайно зачал Хидэёри», — записывал корейский шпион Кан Хан [37, с. 84].

Вернувшись с Кюсю, тайко узнал, что Ёдо заплатила монахам и колдунам золотом и серебром за визит на женскую половину Осакского замка. Итог — грандиозный скандал и массовая казнь. Служанки Ёдо и 30 монахов обезглавлены и сожжены на кострах, а свыше 800 нищих из храма Атаго и 131 колдун в ссылке на Кюсю. Тайко выдворил придворных колдунов и устроил облаву на нищих «гадателей-некромантов» (так их назвал Фройс) во всех провинциях, объявив, что искусство оммёдзи утрачено: пусть профнепригодные колдуны станут крестьянами.

Историк Хаттори Хидэо отмечает, что Ёдо-доно по тогдашним обычаям надлежало казнить за измену, как Ода Нобунага казнил своих служанок за измену с монахами, но Хидэёси предпочел казнить только ее прислугу [138].

Отмотаем на 15 лет назад. Законным наследником был сёгун Асикага Ёсиаки. По словам историка Мэри Берри, можно было бы точно так же сказать, что «антинобунагская коалиция» — лоялисты, которые сражались за наследника, но эти люди только объявили себя его сторонниками, а на самом деле препятствовали объединению страны [117, с. 48–49] — стремились к раздробленности, для чего им требовался слабый сюзерен, которому можно не подчиняться. Каждый хотел быть хозяином в своем уделе. У Хидэёси даймё превратились в наемных управляющих, которых он назначал, разжаловал и переводил в другие уделы, когда и куда считал нужным. И вот, продолжает Берри, в 1600 г. все те же лица уже не хотят раздробленности и не пытаются захватить себе земли соседа. По мнению Берри, за десять лет своего правления Хидэёси произвел массовый переворот в сознании самураев, которые сто пятьдесят лет жили войной и грабежом, и после его смерти царила тишь да гладь — только один честолюбивый Токугава Иэясу развязал войну с приверженцами наследника [117, с. 237].

С начала 80-х, когда Мэри Берри постулировала тишь да гладь после смерти Хидэёси, у неяпонских авторов ничего не изменилось: коварный узурпатор пошел против законного наследника, предатель не выполнил свой воинский долг, вероломно нарушил клятву. Читателю, которого интересует военная история, а не поток чужих эмоций, остается только учить японский.

Японские историки вовсе не так догматичны. Они признают, что причина войны — коллапс администрации Тоётоми и крах проводимой ею политики. Зарубежный автор призывает верить на слово, а его японский коллега цитирует документы, где прямо сказано: каждый хотел захватить себе кусок соседской земли. Участники войны 1600 г. действовали точно так же, как при Асикаге Ёсиаки.

Единственное свидетельство современника, переведенное на английский, говорит о том, как даймё, вернувшиеся из Кореи, сговаривались напасть на Токугаву и переделить его земли между собой: он был возмутительно богат. Это свидетельство — направленный корейскому королю Сонджо отчет шпиона Кан Хана, который находился в Осаке и Фусими.

После всех рассуждений про «тишь да гладь» отчет Кан Хана шокирует. «Тишь да гладь» кипит, искрит и бурлит. Исида Мицунари предстает весьма скромной фигурой, а вовсе не лидером оппозиции. Токугава Иэясу — не агрессор, а защищающаяся сторона. Остальные даймё подписывают кровью соглашения напасть на Токугаву и поделить его земли между собой. Конфликта между Токугавой и Исидой нет вообще: Исида ловчит, сотрудничая и с Токугавой, и с оппозицией одновременно. И наконец, Мори Тэрумото — мощная и влиятельная фигура.

Шестилетний мальчик никак не мог заслужить авторитет среди самураев. Следовательно, «верность Тоётоми» — это желание подчиняться чиновникам Хидэёси, поддерживать этих чиновников и проводимую ими политику. Тот факт, что даймё возражали чиновникам и пытались их свергнуть в 1599 году, вообще не попал в неяпонскую литературу. Даймё, вернувшиеся с войны в Корее, не получили никаких наград, но чиновники игнорировали недовольство ветеранов.

Отчет иезуитов:

Сейчас ясно, что борьба утихнет не скоро, поскольку Токугава Иэясу очень силен и правит восемью провинциями. Но, похоже, его отстранят от управления Японией, потому что многие могущественные князья вступили в коалицию; сейчас считается, что они действуют совместно, но со временем им сложно будет избежать разногласий — похоже, со временем вся Япония погрузится в междоусобицы, как было до прихода к власти Нобунаги и тайко [47, с. 61–63].

Читателю, незнакомому с японской литературой из-за языкового барьера, доступны только демагогические памфлеты, в которых отстаивание интересов одного богатого мальчика — это благородство, справедливость и верность. Но в чем разница для миллионов японцев? Количество населения в 1600 г. составляло 12–17 миллионов [130, с. 5].

Существовали ли экономические проекты у обеих коалиций? Какой план развития Японии они предлагали при вербовке союзников?

Революционеры и преобразователи эпохи Мэйдзи были родом с запада Японии. Борьба прогрессивного Запада с отсталым аграрным Востоком — идеологема, опрокинутая в прошлое, в 1600 год.

Миф:

Тогда, на рубеже веков, Япония уже вставала с колен, но консерваторы раздавили прогрессоров и погрузили Японию в феодальный застой и прозябание. Ода Нобунага опередил свое время. Экономика в его уделе была рыночной, индустриальной и урбанизированной. Он изобрел призамковые города, создал профессиональную армию и вооружил ее аркебузами, первым введя огнестрельное оружие в культуру самураев. Ода создал свободные рынки и стремился устроить торговые маршруты на архипелаге, а остальные даймё не понимали, зачем это нужно — можно просто выращивать рис. Свои новаторские идеи Ода почерпнул у европейцев, сотрудничая с миссионерами. Именно Ода завершил эпоху Сэнгоку и объединил Японию: разбил группировки икко-икки, уменьшил влияние буддийских храмов — Тоётоми Хидэёси после него было легко собрать оставшиеся земли.