Виталий Познахирев - Турецкие генералы и адмиралы в русском плену (XVIII - XX вв.)

Приведенные выше требования, в целом, характерны практически для всего XVIII в. С той лишь разницей, что со временем русские стали уделять больше внимание не «починкам ветхостей», а сохранению в зданиях тепла, для чего в первоочередном порядке перекладывали печи, ремонтировали окна, обивали полы войлоком и завешивали стены коврами. При этом средств на аренду зданий, их ремонт и меблировку Петербург, похоже, совсем не жалел. «Если нужно домы нанять (для пленных турок — В.П.), то нанимайте, колико нужно, — писала Екатерина Великая Президенту КИД графу Н. И. Панину в сентябре 1771 г. — Сказывают, что и сераскир (Эммин-паша [5] — В.П.) тесно живет. И так прикажите смотреть, чтоб болен от того бы не был».

Не жалели власти денег и на топливо, хотя его расход в занятых османами домах всегда оставался, мягко говоря, значительным, что хорошо видно из данных Таблицы 15. (Возможную версию о масштабных хищениях русскими дров, предназначенных для турок, мы не разделяем. Хотя бы уже потому, что в разное время и в разных городах отмечен приблизительно одинаковый расход топлива. К примеру, в Харькове двухбунчужный паша Скарлат Каллимаки и 20 сопровождающих его лиц «сожгли» в декабре 1811 г. 26 сажень дров (41,6 м³), что вполне сопоставимо с расходом на Бендерского сераскира, при котором состояло до 70 чел. и занимали они, соответственно, помещения примерно втрое или вчетверо большей площади) [147].

Таблица 15

Расход дров на приготовление пищи и отопление помещений, занятых трехбунчужным Эммин-пашой [5] и сопровождающими его лицами (70 чел.) в Санкт-Петербурге в период с 01.09.1773 г. по 31.03.1774 г. [148]

Примечание: Одна дровяная сажень принята за 1,6 м³ сплошной древесины.

В заключение отметим, что в Петербурге для турок обычно арендовались каменные здания, с числом комнат не менее восьми-девяти (не считая помещений в пристройках и флигелях) и преимущественно почему-то на Васильевском острове. Так, Мехмет Эммин-паша [5] жил на его 1-й линии, вблизи современной Университетской набережной. Ранее Яхья-паша [1] и Колчак-паша [4] занимали два дома, находившихся на том месте, где ныне располагается Российская академия художеств [149].

II. Второй этап не выглядит особенно примечательным. Как уже отчасти говорилось выше, османских генералов размещали в казенных зданиях, предпочтительно, «в отдельно построенных», а при отсутствии таковых — в квартирах «по отводу от населения». Например, Гуссейн-паша [11] жил в Харькове во флигеле губернаторского дома; Гассан-паша [25] в Николаеве «в приличном казенном Адмиралтейском доме»; интернированного в Орел Измаил-пашу [32] поселили «со всею удобностью в состоящем при здешних полковых казармах офицерском каменном корпусе»; Рамиз-паша [28] в период его пребывания в столице занимал квартиру в одном из каменных зданий близ Синего моста и т. д. [150]

III. На третьем этапе небольшие частные дома арендовали: бригадный генерал Рахман-паша [66] (г. Калуга), дивизионный генерал Хывзы-паша [83] (г. Новгород), бригадный генерал Али Гасан-паша [73] (г. Орел) и др.

Адиль-паша [91] и Атыф-паша [96] снимали на тогдашней окраине Курска маленький домик с двумя жилыми комнатами. «Внутреннюю обстановку трудно было бы назвать изящной, — отметил корреспондент газеты «Голос», навестивший их в январе 1878 г., — стол, стул, кровать, вот и вся обстановка первой комнаты; на кровати великолепная тигровая шкура; в изголовьях две мутаки (подушки турецкого изделия)».

Приблизительно в таких же условиях в Чите в 1915 г. проживал Ихсан-паша [104] и три сопровождавших его в плену турецких офицера: «Наша новая обитель находилась на улице Хабаровской и, по-видимому, принадлежала какой-то небогатой русской семье, — вспоминал позднее генерал. — Это был очень простой одноэтажный дом с четырьмя комнатами и кухней. Окна двух комнат выходили на улицу, а двух других — во внутренний двор. Из мебели у нас был только один стол и четыре стула. <���…>. Нам дали тарелки, вилки, ложки и простые железные кровати, купленные русскими за наш счет. Матрасы на кроватях были набиты соломой» [151].

Однако многие высокопоставленные пленники, напротив, предпочитали жить месяцами в гостиницах и оставались в них даже тогда, когда городские власти предлагали им переселиться в «роскошную квартиру» какого-нибудь доходного дома. Так, в годы Крымской войны в «Гостинице Шевалдышева», считавшейся одной из лучших в Москве, проживали вице-адмирал Осман-паша [61], дивизионный генерал Керим-паша [65] и бригадный генерал Хафиз-паша [70]. В период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. эта практика расширилась, и в числе постояльцев гостиниц можно назвать маршала Осман-пашу [90] (занимал 4 комнаты в гостинице «Бель-Вю» в Харькове), дивизионного генерала Гасан-пашу [74] (гостиница «Петербургская» в Орле), бригадного генерала Тевфик-пашу [92] (гостиница «Англия» в Харькове), бригадных генералов Фаик-пашу [75] и Хайри-пашу [85] (занимали 3 комнаты в «Гостинице Толстопятова» в Орле) и целый ряд других [152].

Завершая краткий обзор данного аспекта исследуемой проблемы, считаем необходимым еще раз подчеркнуть, что приведенная выше периодизация весьма условна, ибо в каждом конкретном случае обстоятельства могли складываться по разному. К примеру, в 1856 г. в Новгороде бригадному генералу Ахмету Тевфик-паше [67] не удалось снять «вольную квартиру», и он жил в здании Штаба гренадерского корпуса. В свою очередь, в Одессе в 1828–1829 гг. Юсуф-паша [49] вместе с гаремом, свитой и прислугой (всего около 100 чел.) размещался не в казенном, а в частном доме, арендованном для него государством за 800 руб. в месяц.

К слову, Юсуф-паша [49] оказался единственным турецким генералом, к которому у домовладельца возникли серьезные претензии, ибо после отъезда турок специально созданная комиссия насчитала на 5645 руб. убытков в виде многочисленных повреждений самого здания, а также поломанной и неизвестно куда исчезнувшей мебели. (Поскольку Юсуф-паша и его люди покинули Россию и без того нажив здесь долгов на 60 тыс. рублей, власти сочли за лучшее возместить причиненный арендодателю ущерб из средств городского бюджета) [153].

Как уже говорилось ранее, продовольственное и вещевое обеспечение пашей в местах интернирования отечественным законодательством фактически не предусматривалось. Однако при очевидном отсутствии у пленников добротной зимней одежды российские власти, конечно же, не оставались равнодушными к этому факту и брали на себя срочное обновление их гардероба. К примеру, в 1789 г. Очаковскому сераскиру Гуссейн-паше [11], «по изустному повелению» Екатерины Великой пошили шубу, а два года спустя для покупки товаров «на одеяние» Батал-паши [19], Мегмет-паши [21] и офицеров, состоящих в их свитах, а также «шитье для них шуб, платьев, челмов и шапок» было потрачено в общей сложности свыше 5 тыс. рублей [154].