Юст Юль - Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711

Вслед за этим посол передал его царскому величеству письмо ее британского королевского величества. Потом его царское величество ответил послу:

„По существу надлежало бы, чтобы, согласно нашему требованию, ее королевское величество дала бы нам полное удовлетворение, наистройжайше наказав преступников, как делается (в подобных случаях) на всем свете. Впрочем, так как ее королевское величество приносит через вас, своего чрезвычайного посла, извинение в том, что она не могла так поступить по причине неудовлетворительности ее прежних законов, и что на будущее время она обнародовала по этому предмету новое положение, единогласно утвержденное парламентом, то мы принимаем это за знак ее к нам любви (affection), считаем себя удовлетворенными и прикажем нашим министрам привести с вами настоящее дело к полному окончанию“.

Затем посол был отпущен и с соблюдением прежнего церемониала доставлен к себе домой. Г-ну Салтыкову царь приказал угощать посла в продолжение трех дней.

На вышеописанную торжественную аудиенцию были званы важнейшие особы местного общества и все состоящие при царском дворе иностранные министры.

Далее, 9-го (20-го) того же месяца, в доме его сиятельного высокопревосходительства государственного канцлера графа Головкина, между послом и министрами его царского величества состоялась конференция, на которой, к удовольствию обеих высоких заинтересованных держав, настоящее досадное дело приведено к полному окончанию, возникшее между этими державами недоразумение устранено и прежняя дружба и доброе согласие восстановлены».

К (изложенному) следует еще присовокупить, что условия, при которых должна была произойти аудиенция, наперед обсуждались между (русскими приказными и) английским послом. (Посол) требовал — и совершенно основательно, — чтоб ему предоставлено было говорить (речь) с покрытой головой, в чем ему, (однако), отказали под (тем) предлогом, что со своей стороны царь будет слушать его с непокрытой головой и заверит его, что впредь (порядок этот) будет равным образом соблюдаться и в отношении послов прочих государей. Вследствие чего как царь, так и посол присутствовали на аудиенции с непокрытой головой. Посол должен был (уступить в этом вопросе), ибо, зная о желании королевы как можно скорее прекратить несогласие, возникшее между ней и царем, он хотел воспользоваться временем, пока царь, со дня на день собиравшийся ехать в Петербург, находился еще в Москве. На самом же деле, судя по книге Уикефорта [191]о посольствах и по (его) описанию подобного рода церемоний, (Витворт) имел право говорить в шляпе, ибо на таких аудиенциях посол представляет высокую (особу) и величество своего государя, (следовательно), само собой может надеть шляпу даже в том случае, если бы государь, дающий ему аудиенцию, и пожелал стоять с непокрытой головой. Впрочем, я заметил, что на аудиенции посол имел при себе шпагу.

Когда я, (находясь) вместе со многими другими (приглашенными) в зале, смежной с залой, где должна была произойти аудиенция английского посла, еще ожидал его прибытия, (каковое) замедлялось разъездами взад и вперед посыльных — как было при поездке (на аудиенцию) посланника Грунта, о чем сказано при ее описании, — государственный вице-канцлер Петр Павлович Шафиров показал нам копию с вышеприведенной речи (Витворта), который должен был сообщить ее (русскому правительству), в силу местного обычая, значение коего (тоже) объяснено при (описании) аудиенции Грунта. (При этом) Шафиров привлек мое внимание на то, что в своей речи английский посол всюду дает царю титул императорского (keizerlige) величества, и хотя и сам (без него) сразу же это заметил, тем не менее (вице-канцлер) беспрестанно повторял это — разумеется, с целью намекнуть, что и другие коронованные особы должны бы давать царю тот же (титул) [192].

(Итак), вследствие счастья и успехов, выпавших в настоящей войне на долю (России), высокомерие (русских) возросло до такой степени, что они стремятся переделать слово «царь» в «Keiser» или «Caesar», хотя на самом деле эти (понятия) совершенно различны, что я нахожу нелишним выяснить здесь обстоятельнее.

Прежде всего следует заметить, что общепринятое правописание слова «царь» — czar — неправильно и что, заменяя в этом слове русские буквы ц, а, р, ь латинскими, надо бы писать: tsar. Предположение, что «царь» (czar) есть сокращенное от «цесарь» и означает Keiser, так как звание это после падения Римской империи осталось исключительно за (государями) Германии. Что слово «царь» значит не более как «король», а (отнюдь) не (значит) «император» — можно подтвердить следующими доводами:

1) У русских, в славянской Библии, переводной с греческого, все короли, как Саул, Соломон и проч., называются царями; само собою разумеется, что они не могли быть императорами (Keiser) — титул, о котором в ветхозаветные (времена) не имели понятия.

2) В славянском лексиконе московского издания, называемом Slavonico-Latino-Graecum, слово «царь» переводится словами гех и basileus, (слово) «царица» — (словом) regina, (слово) «царевич» — (словом) regis filius, а (слово) «царство» — (словом) regnum — государство. Слово «царство», взамен слова regnum, встречается также в славянском переводе Нового Завета, во втором стихе молитвы «Отче наш». Все (перечисленные) слова, происходя от слова «царь» (в значении) «король», всегда заключают в себе понятие, (связываемое) с этим последним (словом).

3) Praefectus Academiae Kiowiensis Феофан Прокопович [193], весьма начитанный и красноречивый человек, в своей поздравительной речи царю, произнесенной публично, от лица всей академии, по прибытии царя (в Киев) после Полтавской битвы, часто повторяет слово «царь». Но так как речь эта была сказана по-славянски (она у меня хранится), то царь приказал Прокоповичу перевести ее по-латыни, и в этом-то переводе слово «царь», встречающееся в речи чуть не через строку, всякий раз передано словом гех — «король». Если же в (латинском) переводе (Прокопович) порой и употребляет слово imperator, то лишь в смысле «государя» (вообще), а не в смысле Keiser.

4) Царь в своем титуле зовется царем Казанским, царем Астраханским, царем Сибирским, (а равно) и (царем) некоторых других небольших государств. Но само собой разумеется, что эти малые государства не могли быть империями; иначе пришлось бы утверждать нелепость — что и повелевавшие ими мелкие правители, прежде чем подпасть под русское владычество, были со своей стороны императорами. (На самом деле), по завоевании этих незначительных государств, русские великие князья получили титул царя [194], а неразумные льстецы, по незнанию языка и поддаваясь в отношении слова «царь» самообману, вздумали переделать этот титул в титул «императора» (Keiser). (Следует иметь в виду, что) в древние времена, на (пространстве), занимаемом нынешней Россией, находилось много мелких царств [королевств] и княжеств, впоследствии соединенных Владимиром под одну (державу), как (соединена была) Испания Фердинандом Католиком.