Виталий Познахирев - Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Пункт 18 Приказа Смоленского уездного воинского начальника от 1 августа 1877 г. № 213 о прикомандировании к местному батальону и постановке на все виды довольствия группы пленных офицеров. (ГАСО. Ф. 86. Оп. 1. Д. 13. Л. 111)

Как результат, соответствующая деятельность и посольства Великобритании в Петербурге, и ее генерального консульства в Москве на протяжении всей войны носила откровенно инертный характер (В сравнении, например, с активной правозащитной работой дипломатов Германии и Италии, покровительствующих русским подданным в Османской империи [49] Клевезаль В. Н . Воспоминания военнопленного // Исторический вестник. — 1901. — Т. 83. — № 3. — С. 950–973. ). Другими словами, официальные английские представители никогда не посещали мест интернирования пленных турок, не интересовались нуждами этих людей и даже не пытались оказывать им гуманитарную помощь, в т. ч. теплой одеждой, обувью, продуктами питания, деньгами и т. п. [50] Характерно, что сами пленные встречи с английскими дипломатами тоже не искали.

Фактически, все «покровительство» свелось к переписке, направленной на установление местонахождения отдельных оттоманских военнослужащих, пропавших без вести и, предположительно, находящихся в русском плену [51] Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 149. Оп. 502. Д. 1792. Л. 6; РГВИА. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2038. Л. 127. . В качестве одного из немногих исключений можно сослаться на относящееся к декабрю 1877 г. ходатайство британского посольства о принятии российским командованием срочных мер «к призрению оставленных в Софии 500 турок, больных и раненых». Однако просьба эта не только запоздала, но и, похоже, была расценена штабом действующей армии как бестактность, заслужившая соответствующего ответа: «В Софии найдено не 500, а 1 500 больных и раненых турок, о призрении коих генерал Гурко озаботился и без ходатайств» [52] РГВИА. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2038. Л. 218, 220. .

Намного более успешно английские дипломаты занимались в этот период защитой прав и интересов собственных соотечественников, эпизодически обнаруживаемых среди турецких военнопленных, как-то: британских офицеров, поступивших на службу Оттоманской империи, журналистов, врачей, сотрудников различных гуманитарных миссий и т. п. [53] Там же. Л. 163–164; Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877–1878 гг. … вып. 69. — с. 130; Coope W. J . A prisoner of war in Russia. — L.: Sampson Low, Martson, Searle & Rivington, 1878. — P. 258–259.

2. Основные контрольные функции органов и должностных лиц аппарата российского государственного управления отражены нами в Таблице 3. Однако, по нашим оценкам, функции эти носили, до некоторой степени, формальный характер. Действительный же уровень контроля был относительно низок, в первую очередь, на обоих ТВД. Да и в границах России, особенно на этапах эвакуации турок, он оставлял желать много лучшего.

В этой связи мы считаем, что наиболее эффективный контроль за положением османов, по крайней мере, во внутренних регионах страны, осуществляла «Подвижная комиссия о турецких военнопленных», сформированная 1 февраля 1878 г. под председательством генерал-адъютанта С. П. Голицына [54] ГАКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2346. Л. 70, 76–77, 83–84. . Подчинялся этот орган непосредственно военному министру, хотя в его состав входили представители не только военного ведомства, но и МВД, МПС, а также главного управления Российского Общества Красного Креста (РОКК). судя по руководящим документам комиссии (Приложение 8), создавалась она, в первую очередь, для контроля за санитарным состоянием военнопленных, перевозимых по территории России. Однако энергичный С. П. Голицын быстро вышел за рамки формальных полномочий. как следует из имеющихся в нашем распоряжении данных, генерал-адъютант эпизодически перераспределял турок между отдельными губерниями, организовывал им в пути внеочередные обеды, увеличивал больным аскерам нормы хлебного довольствия, следил за удобством их спальных мест и, кажется, даже пытался добиться от пленных «молодецкого вида» [55] РГВИА. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2047. Л. 1–3, 32–34, 46–48. .

В целом, масштабы деятельности названной комиссии не могут не впечатлять. только до середины марта 1878 г. ее члены проинспектировали десятки пунктов интернирования османов, что позволило выявить и устранить ряд недостатков в размещении и обеспечении пленников, а равно привлечь к ответственности виновных. Одним из примеров тому может служить следующий рапорт С. П. Голицына военному министру из Полтавы от 13 марта 1878 г.: «Все вообще пленные, невзирая на то, что большинство их прибыло в Полтаву в начале февраля, ходят до сих пор в своих турецких лохмотьях и ни на одного из них не сшито еще до сих пор положенных им вещей. на некоторых из них встречаются порядочные, хотя и изношенные шинели и сапоги, но это такие, которыми они снабжены месяцев шесть тому назад в Бендерах, при вступлении в пределы России. Полтавского же изделия нет ни одной штуки. Ссылаются, разумеется, на не доставление вещей интендантством, но я полагаю, что единственная причина неудовлетворительности виденных мною результатов заключается в бездействии лиц, на обязанности коих лежит выполнение этой части дела. Замечательна халатность, с коей эти лица относятся к своим обязанностям. Никто из них не знает в точности ни числа состоящих в его ведении людей, ни числа больных».

Замечательной мы считаем и резолюцию, которую наложил на рапорт С. П. Голицына глава военного ведомства: «Начальнику Главного штаба. Просить командующего войсками Харьковского [военного] округа обратить особенное внимание на это донесение и представить заключение свое о том, какие взыскания полагает сделать с виновных в столь непростительной небрежности и бездействии, не следует ли вовсе отстранить от должности как уездного, так и губернского воинского начальника?» [56] РГВИА. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2047. Л. 10–11. .

3. В ходе войны Оттоманский Красный Полумесяц не имел возможности работать в России. Однако уже в марте 1878 г., т. е. вскоре по заключению Сан-Стефанского мирного договора, генеральному инспектору медицинских учреждений Красного Полумесяца барону Яромиру Мунди (подданный Австро-Венгрии) было позволено ознакомиться с положением больных и раненых турок, находящихся в лечебных заведениях Бессарабской и Херсонской губерний. И хотя официальные результаты этой поездки остались не вполне ясны, как утверждал сопровождавший барона генерал-адъютант С. П. Голицын: «Всем виденным он (Яромир Мунди — В.П.) восторгался, объясняя мне, что и в Константинополе для турецких раненых и больных нет ни одного похожего на виденные им лечебные заведения. "В Константинопольских военных госпиталях, — говорил он мне, — тифозные лежат по двое и по трое на одной койке" [57] Там же. Л. 34. .