Виталий Познахирев - Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

2. Курсивом выделены те населенные пункты, в которых пленные не расквартировывались, а лишь госпитализировались в лечебные учреждения.

По прибытию военнопленных в пункт назначения, воинский начальник своим приказом объявлял их «прикомандированными к местному батальону» и одновременно зачислял на все виды обеспечения [179].

Рассматривая последнее несколько детальнее, отметим следующее:

Финансовое довольствиевоеннопленных регламентировалось нормами § § 54 и 55 «Положения», согласно которым денежное содержание выплачивалось лишь турецким офицерам (но не нижним чинам). При этом, как видно из данных Таблицы 16:

а) паши приравнивались к российским генерал-майорам, штаб-офицеры — к майорам, а обер-офицеры — к прапорщикам;

б) содержание складывалось из основного оклада жалования по воинскому званию, предусмотренного для русского офицера (в полном размере), и т. н. «квартирного довольствия» (в половинном размере).

К сказанному необходимо добавить, что из окладов пленных производились те же вычеты, которые были предусмотрены и для русских офицеров, т. е. 6 % в эмеритальную кассу и 2,5 % на госпиталь и медикаменты. Последнее позволяло туркам бесплатно получать медицинскую помощь. Однако оплачивать арендуемое ими жилье, питаться, а равно приобретать предметы обмундирования они должны были исключительно за собственный счет. Не лишним будет также заметить, что, в сравнении с периодом Крымской войны 1853–1856 гг., денежное содержание пленных офицеров выросло в 2–3 раза, а квартирные деньги им вообще стали выдаваться впервые в отечественной истории [180].

Денежное довольствие османы получали в управлении уездного воинского начальника. Происходило это ежемесячно и, как правило, в строго установленный день. Причем в тех случаях, когда перечисление средств на данные цели по каким-либо причинам задерживалось, командование местных войск, судя по всему, предпочитало выдавать туркам деньги из иных источников, имеющихся в их распоряжении. Факты эти, конечно же, не оставались тайной для самих пленных. К примеру, в сентябре 1878 г., покидая г. Гольдинген Курляндской губ., османские офицеры особо отметили, что определенное им «от русского правительства жалование» они «всегда и все сполна получали, и не только своевременно, но даже вперед из собственности (т. е. «из собственных средств» — В.П.) уездного воинского начальника». Вместе с тем, в документах встречаются и примеры противоположного характера. В частности, известно, что в том же 1878 г. офицеры, находившиеся в Пензе, подавали жалобу на несвоевременную выдачу им денежного содержания [181].

Таблица 16

Оклады жалования и квартирные деньги, ежемесячно выплачиваемые русским и турецким офицерам, находящимся во внутренних регионах России в 1877–1878 гг. [182]

* Квартирные оклады указаны применительно к т. н. местностям II разряда, включавшим в себя большинство губернских центров, в которых и была размещена основная масса турецких офицеров (Воронеж, Калуга, Курск, Новгород, Орел, Псков, Рига, Рязань, Саратов, Тула, Харьков, Ярославль и др.).

** Единственному пленному маршалу Осману-паше было «высочайше повелено производить содержание по 2 тыс. руб. в год и вместо квартирных денег нанять приличное помещение».

Можно ли считать размер денежного довольствия турецкого офицера достаточным для удовлетворения им своих насущных потребностей? В известных нам источниках на сей счет приводятся не вполне совпадающие оценки. Так, в январе 1878 г. дивизионный генерал Хывзы-паша признавался корреспонденту газеты «Голос», что высокие цены, существующие в Новгороде, вынуждают его «отказывать себе во многом» [183]. (Правда, на тот момент генерал только что пошил себе новый мундир (удовольствие для офицера не из дешевых) и вполне мог испытывать некоторое «стеснение в средствах»).

Однако, как бы то ни было, комплексный анализ источников личного происхождения, газетной периодики, а также иных материалов, дает нам основания утверждать, что определенное османам денежное содержание, как правило, обеспечивало им уровень жизни вполне достойный офицера и джентльмена, включая посещение и лучших городских театров, и трактиров с хорошей кухней, и женщин с неоднозначной репутацией. В пользу сказанного говорит и тот факт, что к моменту своего возвращения на родину, практически все они не только пошили себе в России обмундирование «на турецкий манер», но и приобрели гражданское платье. Об отсутствии у подавляющего большинства османских офицеров серьезных материальных затруднений свидетельствует и то, что применительно к исследуемому периоду нами не выявлено ни одного обращения пленника к российским властям с просьбой о предоставлении ему материальной помощи, что нередко имело место в ходе всех предыдущих русско-турецких вооруженных конфликтов. Наконец, нелишним будет заметить, что по окончанию войны в России осталось свыше 30 бывших турецких офицеров, подавляющее большинство которых стремилось поступить именно на русскую военную службу [184].

Квартирное обеспечениеосманов регламентировалось отдельными нормами «Положения о военнопленных» (§ § 36, 38 и 55), но, главным образом, требованиями «Устава о земских повинностях» и «положения о преобразовании воинской квартирной повинности» [185].