Илья Сидорчук - Пагубные страсти населения Петрограда–Ленинграда в 1920-е годы. Обаяние порока

О том, какие суммы проигрывались в клубах, ярко свидетельствуют документы о нарядах на их охрану. Заведующий Петроградским губернским отделом народного образования (Петрогуботнаробом) М. Ефремов в своем письме в 1923 г. в отдел управления Петрогубисполкома ходатайствовал о «разрешении иметь от Петрогубмилиции особый наряд-пикет из 3-х человек для охраны клуба по Владимирскому пр., 12». Необходимость пикета, по его утверждению, вытекает из того, что «в клубе ежедневно в обороте десятки миллиардов в кассе клуба и сотни миллиардов у посетителей. Кроме того, на пикете лежало до сих пор и поддержание внешнего по клубу и у клуба порядка» [310] ЦГА СПб. Ф. 33. Оп. 2. Д. 731. Наряды на охрану театров, садов, госучреждений и проведение операций по борьбе с хулиганством. 1923 г. Л. 4. . Для сравнения, милиционеры, охранявшие Владимирский клуб, за наряд получали по 60 руб. каждый. При этом пикет состоял из пяти человек, тогда как на ипподром или все театры назначалось всего три [311] Там же. Л. 198, 226. .

Владимирский игорный клуб был самым роскошным и известным храмом азарта в городе. Он размещался в так называемом «Доме Корсаковых», где с 1860 г. находился Купеческий клуб [312] Сейчас в этом здании расположен Театр им. Ленсовета. . Как видно, и после революции заведение смогло сохранить свою функцию одного из центров девиантного досуга. Как писал журнал «Огонек» в 1930 г., «почти в каждый наказ на фабрике, заводе, в советском учреждении избиратели Ленинградсовета XII созыва вносили пункт: „Ликвидировать очаг преступлений и растрат — Владимирский игорный клуб“. Теперь этот пункт наказа выполнен полностью: игорного клуба уже нет, и большое просторное здание на пр. Нахимсона, № 12, приспособлено под общегородской детский Дом культуры» [313] Огонек. 1930. № 6. С.13. .

В отличие от пьянства или хулиганства, азартные игры требовали больших денег, поэтому рабочие с их скудными зарплатами и отсутствием «серых» доходов в казино заходили редко. Конечно, в общежитиях, по словам одного журналиста, «процветает пьянство и игра в карты» [314] Непогодьев. Ну и общежитие // Стапель. 1929. 15 апр. № 6. С. 4. , но это была далеко не такая значимая проблема, и ее описанию уделялось не столь много внимания.

Играли те, у кого были деньги или доступ к деньгам. Как писал журналист Н.П. Полетика: «В дни получек жены рабочих дежурили у пивных, стараясь отобрать у мужей хоть часть получки, жены служащих собирались у Владимирского клуба. Всезнающие репортеры „Ленинградской правды“ и „Красной газеты“ говорили, что за каждым крупным кассиром установлено наблюдение уголовного розыска и о каждом крупном проигрыше агенты розыска, сидевшие в качестве „игроков“ в игорных залах, сообщают начальникам учреждений и предприятий для проведения внезапной ревизии кассы» [315] Полетика Н.П. Виденное и пережитое (Из воспоминаниий). Библиотека-Алия, 1982. .

Не секрет, что вчерашние герои Гражданской войны, занявшие после победы важные должностные места, зачастую с готовностью отдавались соблазнам сытой, мирной жизни. Это выглядело настолько вызывающе, что в октябре 1923 г. выпущено циркулярное письмо ЦК РКП(б) «О борьбе с излишествами», содержавшее перечисление пороков «отдельных ответственных работников»: содержание скаковых лошадей, игра на скачках, роскошная обстановка квартир, чрезмерные расходы в ресторанах, азартная игра (тотализаторы, лото, карты и т. п.) [316] Гимпельсон Е.Г. Нэп и советская политическая система. М., 2000. С. 347–348; См. также: Российский государственный архив социально-политической истории (далее — РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 84. Д. 467. Л. 128–129. . На все это нужны были средства, которые широко черпались из государственного кармана.

Известный деятель революционного движения, журналист В.А. Поссе в статье «НЭП и голод» писал: «Неправда, что в игорных вертепах гибнут преимущественно старые и новые буржуи, нет, там больше гибнет советских работников и фабрично-заводских рабочих. В столичных вертепах я не бывал, но иногда заходил в провинциальные казино и клубы, и всегда вокруг рулетки и других азартных выдумок толпились пролетарии» [317] Цит. по: Чистиков А.Н. Государство против карточной игры. С. 310. . Разумеется, эти категории населения играли не на свое скромное жалование, а на казенные.

Присвоение и растрата казенных денег — преступление, в большей или меньшей степени характерное для всех стран и эпох. Не исключением является и Россия с ее традиционно высокой коррупционной составляющей в экономике. При этом каждый исторической период придавал казнокрадам свои характерные особенности. Применительно к 1920-м гг. растратчики стали уникальным социальным типом, порожденным революционной эпохой и ставшим героем государственной пропаганды, художественной литературы и городского фольклора.

Переход к нэпу привел к появлению слоя советской буржуазии («совбуров») и «нэпачей», финансовое положение которых оказалось значительно лучше остальных. Советские нувориши зачастую становились символом «умения жить», которое традиционно ценилось в условиях жесткой и несправедливой в глазах общества политики власти.

Доступ к деньгам, особенно с партийным билетом в кармане, приводил к тому, что автор журнала «Крокодил» описал следующими словами: «Промысловое свидетельство партбилетом служить не может, а партбилет промысловым свидетельством иногда служит» [318] Б. Сам. В корень и плод // Крокодил. 1926. № 17. С. 2. . Для рядового хозяйственника единственным способом повысить уровень жизни и призрачным шансом приблизиться к новой элите становились растраты.

Проблема растрат волновала власть намного больше, чем разгульное поведение нэпманов, ведь советские служащие порочили ее в глазах общества. Комсомолец А. Игошин в письме И.В. Сталину 25 марта 1926 г. жаловался: «Вот — заслуженный партиец-коммунист с 1905 г<���ода> в партии, он, Зав<���едующий> Ф<���инансовым> О<���тделом>, произвел растрату в 30 тыс. рублей. Подрывает авторитет и партии, и Сов<���етского> Правительства» [319] Письмо комсомольца А. Игошина И.В. Сталину. 25 марта 1926 г. // Письма во власть. 1917–1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998. С. 498. . Имиджевые потери, связанные с встраиванием советской бюрократии в рыночную систему нэпа, оказались слишком серьезными. Как справедливо отмечал С.В. Воробьев, «под влиянием нэпа начинает формироваться определенный стиль жизни партийно-советской и, особенно, хозяйственной „элиты“, отклоняющийся от официально декларируемого образца. Неотъемлемым элементом такого стиля становятся коррупционные практики» [320] Воробьев С.В. Служебные злоупотребления хозяйственной номенклатуры Урала в условиях НЭПа // Десятые Татищевские чтения: материалы всерос. науч. — практ. конф. (Екатеринбург, 20–21 ноября 2013 года). Екатеринбург: УмЦ УПИ, 2013. С. 195. .