Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

Три условия, которых следовало добиться при этой операции, были:

возможность достигнуть сепаратной капитуляции на западе без участия русских;

полное согласие с Вашингтоном по этому вопросу;

совершенное соответствие взглядов Черчилля относительно развития военной и политической ситуации со взглядами немцев.

После того как он добился этих условий, он полагал, что имеются все шансы провести итальянскую операцию в общих масштабах, перейдя от частичной капитуляции на этом фронте к капитуляции на всем западном фронте. Черчилль был также убежден в том, что налицо все факторы, необходимые для достижения конечной цели — сепаратного мира с Германией.

В записке, написанной 24 марта Идену, своему министру иностранных дел, Черчилль следующим образом резюмировал свою мысль:

«Переговоры [которые велись в то время с немцами] могли бы быть возобновлены в гораздо более важном районе, чем Италия. В этих переговорах такого рода военные вопросы могут быть увязаны с политическими».

И добавлял: «Русские могут испытывать законные опасения, что мы заключим сделку на западе, чтобы задержать их подальше на востоке».

В самом деле в тот момент речь шла о том, чтобы опередить русских.

В той же записке Идену Черчилль сообщал, что он собирается поставить этот вопрос перед генералом Эйзенхауэром и фельдмаршалом Монтгомери во время посещения фронта, чтобы изложить им сущность своей позиции.

«Ну почему должны мы горевать, — писал он, — если вследствие того, что немцы массами сдаются на западе, мы окажемся на Эльбе раньше Сталина?»

Во второй записке, составленной 25 марта также для Идена, Черчилль возвращался к этому вопросу.

«Я прекрасно понимаю, — писал он, — беспокойство, которое испытывают русские при мысли о том, что мы можем принять военную капитуляцию на западе или на юге, что позволит нашим армиям продвигаться вперед, совсем или почти не встречая сопротивления, и достичь Эльбы и даже Берлина раньше Советского Союза».

Само собой разумеется, что со Сталиным на этот счет он говорил совсем иным языком. 14 апреля он телеграфировал ему:

«Быстро приближается славный момент соединения Ваших и наших войск в побежденной Германии». И еще: «Я уверен, что если бы это событие было отмечено короткими обращениями по радио — Вашим, Президента Трумэна и моим, — то это произвело бы ободряющее действие на наши народы» [36] См.: «Переписка…». Т. I, стр. 325. .

Действительно, имел место обмен телеграммами между Лондоном, Вашингтоном и Москвой относительно текста этих обращений и места соединения армий западных держав с русскими. Но Черчилль неустанно продолжал прилагать усилия для достижения своей цели.

Самым поразительным фактом в этом случае была та синхронность, с которой развивались в одном и том же духе и во все более нараставшем темпе, обусловленном стремительно ускорявшимся ходом событий, активность немецкой стороны и содействие, оказываемое немцам англо-американской стороной.

Смерть Рузвельта воскресила последнюю надежду Гитлера. Надежду на «чудо», которого ждали в Берлине, — на распад «великого союза», который должен был спасти Германию. В этот день, 12 апреля, в бункере имперской канцелярии шампанское лилось рекой. Разве не так же смерть русской императрицы Елизаветы во время Семилетней войны позволила Фридриху Великому выйти из отчаянного положения? Историческая аналогия была поразительной. Разве новый царь, Петр III, не повел дело на разрыв с антипрусской коалицией? Почему же 12 апреля не может ознаменовать великий поворот в ходе второй мировой войны?

Гитлер был в состоянии неописуемой эйфории. Генералу Вольфу, которого он вызвал 18 апреля в Берлин, он нарисовал чудесную картину военного положения. Его великая идея заключалась в создании трех «опорных пунктов»: в Шлезвиг-Гольштейне, на севере, в Баварских Альпах, на юге, и, наконец, в Берлине. В этих трех «опорных пунктах» он сосредоточил бы свои лучшие войска. Сам бы остался в столице защищать ее — «пока западные союзники и русские не вцепятся друг другу в горло» [37] Walter Görlitz. Op. cit. .

Итак, его великим, его последним козырем было сопротивление не на жизнь, а на смерть. Вот почему, впрочем, он запретил генералу Вольфу продолжать переговоры о перемирии на итальянском фронте. Его приказ от 19 марта 1945 года, который назвали приказом о «выжженной земле», выполнялся строже, чем когда-либо. Верховное командование вермахта издавало новые приказы, все более суровые. Все города должны были защищаться до последнего. Любые попытки измены должны были пресекаться в корне. Газеты публиковали фото военных, повешенных за отказ подчиниться!

Решающая схватка должна была разыграться на Одере. Если бы вермахт удержал фронт, все могло бы быть еще спасено. Это последнее большое сражение второй мировой войны должно было решить судьбу Берлина и ознаменовать ее конец. Гитлер подсчитывал свои последние резервы: Гиммлер обещал ему 250 тысяч эсэсовцев. Гросс-адмирал Дёниц, которого Гитлер только что, 20 апреля, назначил главнокомандующим немецкими силами на северном фронте, должен был прислать 12 тысяч морских пехотинцев. Геринг предоставлял в его распоряжение 100 тысяч человек из контингента люфтваффе (военно-воздушных сил) [38] См.: Walter Görlitz. Op. cit. . Таким образом, он сможет бросить 12 свежих дивизий на фронт на Одере.

24 апреля фюрера вызвали к телефону в бункере, который он уже давно не покидал. Фон Риббентроп, его министр иностранных дел, только что получил, по его словам, от своих агентов в Стокгольме и Лиссабоне хорошие новости относительно сепаратного мира с западными державами и резкого изменения отношения Соединенных Штатов к фюреру. Риббентроп призывал не упускать этого «исторического шанса», которого фюрер уже долгое время ждал, и упорно продолжать борьбу всеми средствами, чтобы выиграть время.

Это сообщение Риббентропа было воспринято настолько всерьез, что последние паладины фюрера, остававшиеся с ним, рассудили, что подобная оценка ситуации является верной. Генерал Иодль тотчас же сымпровизировал план сопротивления, способный облегчить достижение политического соглашения с западными державами. Фельдмаршал Кейтель [начальник штаба верховного главнокомандования вооруженных сил] в свою очередь взял на себя задачу сконцентрировать в столице все имеющиеся в наличии силы, что должно позволить обороняющимся удержать город до того момента, когда разразится конфликт между англо-американскими и русскими войсками, когда они окажутся лицом к лицу где-то на Эльбе. (Американцы вышли к Эльбе 17 апреля.) Фельдмаршал Кейтель следующим образом резюмировал замысел продолжения сражений — дать необходимое время для слияния воедино военных и политических возможностей [39] См.: Walter Görlitz. Op. cit. .