Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

Ошибкой предшествующих историков было то, что исследователи, читая в духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского три выражения «своего деда», полагали, что речь в них идет об одном и том же лице — князе Иване Даниловиче Калите. Между тем Дмитрий Донской, говоря о Галиче, Белоозере и Угличе, каждый раз имел в виду разных лиц — братьев Ивана, Афанасия и Юрия, которые Действительно являлись по отношению к нему дедами. Таким образом, приобретение этих владений московскими князьями мы можем отнести к первой трети XIV в.

Тот факт, что данные земли не упоминаются в духовных грамотах как самого Ивана Калиты, так и его сыновей Семена Гордого и Ивана Красного, объясняется их особым статусом. Хотя московские князья фактически владели этими землями (о чем говорят прямые и косвенные свидетельства источников), указывать их в своих завещаниях они не имели права: формально земли, доставшиеся им в результате браков, представляли владения их супруг, с которыми они могли бы вновь выйти замуж. Только после кончины последних они становились не только де-факто, но и де-юре полным владением князей московского дома. Этот специальный статус земель, отдававшихся в приданое, закреплялся особыми рядными договорами, заключавшимися между родственниками невесты и женихом. К сожалению, грамот, по которым московские князья получили Галич, Белоозеро и Углич, до нас не дошло. Это можно объяснить как естественной утратой документов, так и их целенаправленным уничтожением [688].

Между тем в нашем распоряжении имеются позднейшие рядные грамоты XVI–XVII вв., данные которых позволяют судить о содержании аналогичных документов предшествующего времени. Судя по ним, тесть или родственники невесты при заключении брака давали зятю: «святость» (в виде икон и образов), различное движимое и недвижимое имущество, холопов и крепостных людей.

Первые из дошедших подобных грамот сохранились начиная с середины XVI в. Такова, к примеру, рядная грамота 1542 г. составленная от имени княгини Марии Ивановны Согорской (урожденной Кемской): «Се язъ, княини Марья, княжъ Иванова дочь Кемского, княж Костянтинова жена Ахметековича Согорского, даю дочерь свою княиню Соломаниду княжъ Андреевскую жену Юрьевича Пронского, за князя за Данила Васильевича Хованскаго. Благословляю зятя своего князя Данила Васильевича: образъ Спасовъ — обложенъ со вкладками, пелена жемчюгомъ сажена съ дробницами, да образъ Рожество Пречистые — обложенъ три гривны серебряны, да серга жемчюжная, пелена жемчюгомъ сажена, да икона воротная серебряная с мощами. Да даю зятю своему, князю Даний Васильевичю, въ приданые — вотчину государя своего князя Костянтина Ахметековича, в Согорзе, въ Пошохонскомъ уезде, по отца его духовной по Ахметекове: село Тутаново, а въ немъ церковь Илья Пророкъ, а къ селу деревень: дер. Телешево, дер. Воронково, дер. Дуброва, дер. Демидково, дер. Климово, дер. Прибытково, дер. Дубовица, дер. Ванино, дер. Клементьево, дер. Матиево, дер. Серково, дер. Шылово, дер. Липовка Медведева, дер. Олексийковъ Починокъ, дер. Кишкино, дер. Денисово, дер. Огорокъ, дер. Семенцово, дер. Жилково, дер. Завражье Занино, дер. Игнатцово, дер. Шишкино, дер. Завражье Пашуково, дер. Юдино, да починокъ пустошь Рыжунина. Да по отца своего духовной грамоте, далъ князь Костянтинъ изъ своей половины матере своей княгине Марье десять деревень, до ее живота: дер. Росолово, дер. Погорелово, дер. Брагино, дер. Слугинское, дер. Беляевъ Починокъ, дер. Попково, дер. Митрошово, дер. Семенцово, дер. Сырнево, дер. Терпичево, а после матери моей живота и та десять деревень зятю же моему, князю Данилу Васильевичу; да десять головъ людей служнихъ и делавыхъ; да пятьдесятъ рублевъ денегъ: за платье, и за саженье, и за манисто, за серги и за запястье. — А на то послуси: князь Петръ княжъ Александровъ сынъ Ухтомского, да отецъ нашь душевной игуменъ Макарей Семеновской, да попъ Терентей Троецкой Софоновъ сынъ, да попъ Григорей Олексиевъ сынъ Ильинской. А рядную писалъ мой человекъ Сухой, лета 7050». На обороте грамоты имеются собственноручные подписи: «Къ сей рядной изъ, князь Петръ княжъ Александровъ сынъ, послухъ и руку приложилъ. А по сей рядной язъ, игуменъ Макарей, руку свою приложилъ, отецъ ихъ душевной. Къ сей рядной азъ, попъ Тереньтей, послухъ руку свою приложилъ. К сей рядной попъ Григорей руку свою приложилъ» [689].

Но рядные грамоты, оформлявшие имущественные взаимоотношения между новыми родственниками, не являлись единственным документом, составлявшимся во время сватовства. Как правило, им предшествовали «сговорные записи» представление о содержании которых дает сговорная грамота 1549 г. Тишины Сульменева о женитьбе на Елене Ржевской: «Се язъ, Тишина Костянтиновъ сынъ Сулменева: жениться мне у Замятии, да у Василия у Михайловыхъ детей Ржевского, а поняти мне ихъ сестра Олена Михайлова жъ дочь Ржевского, за неделю до заговенья Филипова, лета 7050-осмаго. А не женюсь язъ, Тишина, на тотъ срокъ у Замятии да у Василья, ино на мне, на Тишине, взять Замятие да Василью, по сей записи, сто рублевъ денег — А на то послуси: Дмитрей Ивановъ сынъ Маршалкова, да Костянтинъ Федоровъ сынъ Засецкого, да Федоръ Ивановъ сынъ. Лыковъ, да Замятия Костянтиновъ сынъ Сулменева. А запись писалъ Васюкъ Федоровъ сынъ Засецкого, лета 7057». На обороте собственноручные подписи свидетелей: «Послухъ Федоръ руку приложилъ. Послухъ Костя руку приложилъ. Послухъ Замятия руку приложилъ» [690].

Впрочем, нередко сговорная и рядная записи объединялись в одном документе. Такова, к примеру, рядная (сговорная) запись 1612 г. о женитьбе крестьянина Прилуцкого монастыря Марка Иванова сына Скоровского на Епистимии Окинфиевой, содержащая как перечень передаваемого жениху имущества, так и обязательство последнего жениться. Из пометы на этой грамоте: «А записи писалъ по противнемъ Иванко Дмитреевъ» выясняется, что подобные документы составлялись в двух экземплярах — один предназначался жениху, другой оставался у родственников невесты [691].

Наконец, окончательно процесс сватовства и женитьбы оформлялся так называемой «венечной памятью». Такова одна из них, датируемая 1630 г.: «По благословению великого государя святейшаго патриарха Филарета Никитича Московского и всеа Русии указу, и по грамоте Нижнего Новагорода отъ Архангилского протопопа Иосифа, да отъ поповъскихъ старостъ: от Троецкого попа Богдана, да села Офонасьева от Успенского попа Ивана, въ село Лекеево Николскому попу Мартемьяну. Женится отрокъ Романъ Ивановъ, поймаетъ девку Устинью Андрееву дочь. И ты бъ про нихъ обыскалъ, чтобъ ни въ роду, ни в племяни, ни въ кумовстве, ни въ сватовстве. А обыскавъ бы еси венчалъ. Лета 7138 году генваря въ 10 день. Къ сему знамени Архангилской протопопъ Иосифъ печать свою приложилъ» [692].