Виталий Познахирев - Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг.

Таблица 34

Количество военнопленных Центральных держав, совершивших преступления в России и по приговору суда отбывающих наказания, связанные с лишением свободы (по состоянию на 1 января 1918 г.) [487] Составлена по данным: ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 531. Л. 1; Оп. 6. Д. 25. Л. 7; РГВИА. Ф. 2000. Оп. 11. Д. 76. Л. 220; Россия в мировой войне 1914–1915 года (в цифрах)… — С. 41; Rachamimov A. Op. cit. — P. 39–41.

Однако как бы то ни было, имеющиеся в нашем распоряжении материалы позволяют утверждать, что наиболее распространенными преступлениями, совершаемыми турецкими военнопленными и гражданскими пленными в России в 1914–1917 гг., были убийства и кражи (главным образом — продуктов питания, реже — вещей, как исключение — денег) [488] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 531. Л. 3–10. . При этом небезынтересно отметить, что деяния турецких христиан почему-то отличались гораздо более широким спектром. Так, в декабре 1915 г. лейтенант 52-го пехотного полка оттоманской армии Арташес Амирянц был привлечен к уголовной ответственности за публичное оскорбление начальника [489] РГВИА. Ф. 2100. Оп. 2. Д. 810. Л. 28. . В январе 1915 г. в Липецке было возбуждено уголовное дело в отношении военнообязанного турецкого подданного Иоакима Метаксаса, подозреваемого «в оскорблении на словах священной особы ныне царствующего государя императора и изорвании портрета государя императора Александра II» [490] ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 9270. Л. 2–11. . В самом начале войны, в декабре 1914 г., началось следствие по делу аскеров 88-го пехотного полка Мусика Григорьянца и Мусика Микаелянца, подозреваемых в мародерстве (Правда, в марте 1916 г. названные лица были по каким-то непонятным причинам не только освобождены из Карской областной тюрьмы, но и получили разрешение… «проживать в пограничной полосе» (?) [491] РГВИА. Ф. 2100. Оп. 2. Д. 475. Л. 153; Д. 810. Л. 7, 10об. .

ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 9499. Л. 2.

ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 9253. Л. 3.

Что же касается административных правонарушений, то здесь обращают на себя внимание разного рода «манипуляции» турок с казенным обмундированием. Например, 21 января 1916 г. Рязанская городская управы обратилась к полицмейстеру с просьбой «подвергнуть строгому аресту военнопленного турецкой армии Тауфек Гусейн за то, что, вернувшись из-под ареста, тайком ушел из казармы на рынок, очевидно, вновь с целью продать свою одежду и был задержан» [492] ГАРО. Ф. 19. Оп. 1. Д. 2627. Л. 16. . В апреле 1915 г. в г. Лебедянь Тамбовской губ. на военнообязанных Дурмиша Мемет оглы и Руфета Али Таукч оглы был наложен денежный штраф в размере по 10 руб. за незаконное приобретение у русского военнослужащего одной пары солдатских сапог. Такой же штраф был наложен в сентября 1916 г. и на военнообязанного Чамала Мемед Тащи оглы, задержанного в г. Козлов Тамбовской губ. в момент перепродажи двух комплектов солдатского белья [493] ГАТО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 9250. Л. 1–4; Д. 9499. Л. 1–5. .

Кроме того, на турок, занимающихся торговлей продуктами питания порой накладывались административные взыскания за нарушения действующих санитарных правил. Известны также и случаи привлечения их к административной ответственности за употребление спиртных напитков. Например, в г. Борисоглебске Тамбовской губ. в апреле 1915 г. был задержан пьяным на улице и арестован за это на 2 недели военнообязанный Абдул Аджи Смаил, а спустя месяц то же самое произошло здесь и с военнообязанным Али Асаном Турукчеевым, по вытрезвлении пояснившим, «что напился он пьяным от одеколона, который купил в аптеке» [494] Там же. Д. 9248. Л. 1–5; Д. 9249. Л. 1–4. .

В период Гражданской войны в России 1918–1921 гг. характер преступлений турок, остававшихся не репатриированными, принципиально изменился. Теперь практически все они оказывались в местах лишения свободы «за контрреволюционную деятельность». В частности, названное преступление фигурирует в приговорах Рахми Заде Зия, осужденного в январе 1921 г. тройкой Особого отдела XI Армии; Офлы Заде Расим бея, осужденного в феврале 1921 г. Особым отделом Кавказского фронта; Садык Бин Мурата, осужденного в сентябре 1921 г. Дагестанским революционным военным трибуналом и др. [495] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 419. Л. 11–12, 15, 165–167. В то же время турецкий офицер Баден Хан-Атахан, работавший преподавателем афганского языка в Восточном институте в Москве и арестованный в мае 1921 г. по подозрению в шпионаже, был, в виду недостатка доказательств, лишь выслан по постановлению коллеги ГПУ в Турцию «как политически неблагонадежный элемент» [496] Там же. Д. 439. Л. 50, 83. .

Оценить в полной мере состояние преступности среди интернированных в России турецких пленных в 1914–1924 гг. вряд ли возможно, поскольку за время своего пребывания в стране они:

а) Дважды (в 1918 г. и 1921 г.) амнистировались (правда, последняя амнистия не распространялась на лиц, осужденных за убийства и кражи) [497] Подробнее об этом см. Главу 9 настоящей работы. ;

б) Начиная уже с 1918 г., порой направлялись в места лишения свободы без достаточных правовых оснований (например, в июле 1918 г. Комиссар по делам военнопленных А. Л. Менциковский вынужден был потребовать от Рязанского совета рабочих и солдатских депутатов «освободить немедленно всех пленных турок, заключенных [в] тюрьму без судебного решения» [498] АВПРИ. Ф. 160. Оп. 708. Д. 3297. Л. 1. ).

в) Не всегда могли доказать свое турецкое подданство, например, по причине утраты документов (так, в 1921 г. в Холмогорском лагере (Архангельская губерния) содержалось несколько заключенных, называющих себя турками, но не имевших соответствующих доказательств [499] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 419. Л. 14. ).

Несмотря на то, что в годы войны Главное управление Генерального штаба не вело учета заболеваемости военнопленных, определенное представление об этом явлении можно составить на основе терциальных отсчетов военных округов о числе пленников, находящихся в лечебных учреждениях. Полагаем, что обобщенные данные последних, представленные в Таблицах 35–37, позволяют утверждать следующее:

Таблица 35

Динамика количества военнопленных Центральных держав, находящихся на стационарном лечении в военных округах Внутреннего района (в период с 1 мая 1915 г. по 1 января 1918 г.) [500] Составлена по данным: ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 575. Л. 1–4.