Чарлз Боксер - Голландское господство в четырех частях света XVI—XVIII века

Есть еще один аспект голландской морской торговли, который следует рассмотреть перед тем, как вкратце обсудить достижения в сельском хозяйстве, промышленности и финансовой сфере. Это контрабандная торговля, и в первую очередь с Англией. Понятно, что масштабы этой контрабандной торговли оценить невозможно, но она, несомненно, обеспечивала средствами к существованию тысячи людей, особенно в прибрежных городах провинций Южная Голландия и Зеландия. Почти весь XVIII в. Англия являлась лучшим рынком сбыта чая, и непомерные пошлины, взимаемые английским правительством за этот товар, неизбежно поощряли контрабанду по обе стороны Северного моря. Как признавал в 1785 г. ван дер Оудермелен, война 1782–1783 гг. и принятие в последний ее год Акта о послаблениях премьер-министра Великобритании Питта нанесли в этом отношении чувствительный удар по морским сообществам Зеландии. Голландские китобои давно занимались незаконной торговлей с Исландией и другими странами точно так же, как и добытчики трески Северного моря занимались контрабандой вблизи дома. Разумеется, причиной того, что многие голландские моряки были готовы ввозить товары в голландские порты контрабандой, а также вывозить их оттуда, стала обременительная система акцизных сборов, которая так губительно сказывалась на более бедных классах Соединенных провинций; однако простые моряки и рыбаки были не единственными и даже не главными нарушителями в том, что касалось уклонения от импортных и экспортных пошлин. В значительных масштабах так поступали торговцы и судовладельцы, и это была одна из причин, почему провинциальные адмиралтейства так часто оказывались «в долгах», поскольку их доход в значительной степени зависел от этого сомнительного и нестабильного источника. Критики такой системы налогов и акцизов утверждали, что они не только поднимали цены на продовольствие и, следовательно, повышали стоимость жизни в стране, но и поощряли иностранцев торговать друг с другом напрямую, вместо того чтобы прибегать к посредничеству голландцев, как это происходило в XVII в. Типичным примером тому послужил экспорт сахара, кофе и индиго из Бордо во Франции в Германию и Балтийский регион. Тогда как одно время три четверти этих товаров проходило через Амстердам и одна четверть через Гамбург, то к 1750–1751 гг. это соотношение сменилось на прямо противоположное.

Один из многочисленных авторов, сожалевших об упадке нидерландской морской торговли в 1780-х гг., утверждал, что настоящая проблема заключалась в том, что судоходные компании все больше отдалялись от мореплавания. В XVII столетии многие шкиперы-торговцы владели — полностью или частично — своими судами, брали в рейсы собственных сыновей или родственников и способствовали их продвижению по службе. Они активно участвовали в продаже своих грузов и были непосредственно заинтересованы в прибылях, получаемых благодаря своему преимущественному положению владельца или совладельца. «В наши дни, — писал критик, — судовладельцы по большей части участвуют в перевозке грузов, принадлежащих в основном иностранцам, и от такой перевозки они не имеют никакой прибыли, кроме того, что им платят за фрахт». Далее он утверждает, что иностранные получатели груза или партнеры таких судоходных компаний, или rederijen (товариществ), часто ставили на суда своих штурманов и шкиперов. А эти люди, в свою очередь, предпочитали оказывать поддержку и продвигать по службе своих соотечественников, а не коренных нидерландцев. Последние, будучи обескураженными тем, что их обошли по службе, либо пускались в разгул и пьянство, либо, разочаровавшись, покидали морскую службу.

В данном случае этот автор, как и большинство памфлетистов, явно преувеличивал. Совершенно очевидно, что начиная со второй половины XVII в. в Северных Нидерландах владение судами постепенно превратилось в самостоятельное полноценное занятие, однако к 1780 г. этот процесс был еще весьма далек от завершения. Некоторые сферы морской торговли, такие как торговля строевым лесом и зерном с Балтикой, все еще велись на старый манер, и шкиперы по-прежнему являлись торговцами и торговыми агентами своих грузов. Однако точно так же очевидно — или мне так кажется, — что иностранное участие в морском судоходстве под голландским флагом стало в то время более заметным. И если во время Восьмидесятилетней войны голландские судовладельцы и шкиперы часто торговали с Иберийским полуостровом и другими местами, маскируясь под ганзейские или скандинавские суда, то к 1780 г. положение сменилось на противоположное. Подобные противозаконные действия совершались уже давно, и мы видим, как де Рейтер сокрушался по этому поводу в 1663 г., когда сообщал адмиралтейству Амстердама, что обнаружил в Малаге несколько судов из Гамбурга с голландскими судовыми документами. Их капитаны открыто похвалялись тем, что за несколько гульденов могут легко подкупить какого — нибудь бюргера из Амстердама, который под присягой подтвердит, будто корабль приписан к Амстердаму, «хотя на самом деле его владельцы проживают в Гамбурге». Де Рейтер призывал адмиралтейство прекратить подобные злоупотребления, однако такая практика процветала еще более столетия. В 1794 г. Клюйт жаловался, что любой голландский бюргер мог заявить, будто является владельцем судна, и ему даже не нужно представлять доказательств подобному заявлению. Неизбежным результатом такого положения дел стало то, что многие иностранные суда ходили под голландским флагом и с голландскими судовыми документами.

Должным образом учитывая преувеличения, допущенные заинтересованными сторонами, как мне кажется, следует признать, что в XVIII в. морская мощь Голландии значительно ослабла. Лучшие авторитеты того времени, ван ден Шпигель и ван дер Оудермелен, были согласны, что в 1780 г. голландский торговый флот (включая Вест- и Ост-Индскую компании) все еще обеспечивал работой где-то от 30 до 40 тысяч моряков. На первый взгляд кажется, что по сравнению с 1588 г., когда вице-адмирал провинции Голландия похвалялся, будто может за две недели мобилизовать 30 тысяч военных моряков, или с 1688 г., когда Вильгельм III отплыл из Хеллевутслёйса, дабы инициировать английскую Славную революцию [89] Славная революция — принятое в историографии название государственного переворота 1688 г. в Англии, в результате которого был свергнут король Яков II Стюарт. , особо серьезных перемен и не произошло. Однако в 1588 и 1688 гг. морское сообщество Зеландии и Северной Голландии было несомненно больше, чем в 1780 г., а Голландская республика во времена своего расцвета вряд ли могла располагать менее чем 80 тысячами квалифицированными моряками, притом что их общее количество могло быть и больше. Более того, хотя эти подсчеты предположительно включали моряков иностранного происхождения, которые и тогда могли служить Нидерландам, у нас есть основания полагать, что в 1780 г. относительная доля иностранцев была еще выше, чем 100 или 200 лет до этого.