Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Между Акарнанией и Этолией протекает самая большая река Эллады — Ахелой, которого одаренные богатым воображением греки почитали как бога и умилостивляли молитвами и жертвоприношениями. У его истоков в Эпире берет свое начало Сперхей, вдоль берегов которого в маленьком государстве Эниания обитали некогда догомеровские ахейцы и небольшое племя, звавшееся эллинами, чье имя по капризу словоупотребления было присвоено всем грекам. Восточнее находились Фермопилы, местность, названная Горячими Вратами из-за теплых серных источников и узкого, стратегически важного прохода с севера на юг между горами и Малийским заливом. Затем, по-над горой Ортия, через Фтиотиду Ахейскую мы спускаемся на просторные равнины Фессалии.

Здесь, у Фарсала, измотанные отряды Цезаря уничтожили войско Помпея. Нигде более в Греции урожаи не были столь обильны, как в Фессалии, кони столь горячи, искусства столь ничтожны. Реки со всех сторон стекались в Пеней, питая плодородную аллювиальную почву от южных пределов страны до подножий северных хребтов. Прорезавший эти горы Пеней вливается из Фессалии во Фракийское море. Между вершинами Оссы и Олимпа он образовал Темпейскую (т. е. Прорезанную) долину, где на протяжении четырех миль гневный поток преодолевает сопротивление отвесных утесов, возвышающихся над ним на триста метров. Вдоль больших рек расположено немало городов — Феры, Краннон, Трикка, Лариса, Гиртон, Элатея, — которыми правили феодальные бароны, жившие тяжким трудом рабов. На самом севере этой страны находится гора Олимп, высочайшая из греческих вершин, обитель олимпийских богов. На северном и восточном склонах Олимпа лежит Пиерия, где обитали музы до своего переселения на Геликон [350] Отсюда мудрый совет философских виршей Александра Поупа: A little learning is a dangerous thing; Drink deep or taste not the Pierian spring (Pope, A., Essay on Man.). Ученья капля, знай, опасностью грозит;Иль пей сполна, иль прочь — источник Пиерид. . Вдоль залива с севера на юг простирается Магнесия, громоздящая горы между Оссой и Пелионом.

Напротив Магнесии, отделенный от нее несколькими милями пролива, начинается Евбея — остров, вытянувшийся вдоль материкового побережья между внутренними заливами и открытым Эгейским морем и изгибающийся в районе Халкидского полуострова, где Евбея почти смыкается с Беотией. Становым хребтом острова является горный кряж, представляющий собой продолжение цепи Олимпа, Оссы, Пелиона и Ортии и заканчивающийся в Кикладах. Прибрежные долины острова были достаточно богаты, чтобы во времена дорийского вторжения привлечь сюда из Аттики ионийцев и привести к завоеванию в 506 году Евбеи Афинами под тём предлогом, что в случае блокады Пирея без евбейского зерна Афины погибнут от голода. Соседство с залежами меди и железа и отмелями, которые изобиловали пурпуровыми улитками, дали Халкиде ее имя и богатство; некоторое время она была главным центром греческой металлургии, отливая отменные мечи и превосходные вазы. Евбейская торговля, поощряемая ранним введением собственной монетной системы, велась из Халкиды, обогащая ее граждан и побуждая их основывать коммерческие колонии во Фракии, Италии и на Сицилии. Евбейская система мер и весов стала в Греции почти общепринятой, а халкидский алфавит, переданный Риму Кумами — евбейской колонией на земле Италии, через посредство латыни лег в основу современного европейского алфавита. Несколькими милями южнее Халкиды была расположена ее древняя соперница Эретрия. Здесь ученик Платона Менедем основал философскую школу, но в остальном ни Эретрия, ни Халкида не вписали ярких имен в летопись греческой мысли или искусства.

Из Халкиды через Еврипский пролив мы переправляемся по мосту, прямому потомку деревянного пролетного строения, что было возведено в 411 году, и вновь оказываемся в Беотии. Несколькими милями к югу вдоль беотийского побережья находится городок Авлида, где Агамемнон принес в жертву богам родную дочь. В этой области некогда обитало незначительное племя грайев ( graii ), которое присоединилось к евбейцам, выводившим колонию в Кумы близ Неаполя; от них римляне перенесли на всех встречавшихся им эллинов имя graeci , «греки», вследствие чего весь мир знает Элладу по имени, никогда не использовавшемуся ее обитателями [351] Bury, 95; CAH, III, 619. Другие (Murray, Epic, 43; Enc. Brit., XII, 575) считают граев выходцами из Эпира. . Еще южнее лежит Танагра, чья поэтесса Коринна около 500 года выиграла награду у Пиндара и чьи гончары в пятом и четвертом веках будут обжигать самые знаменитые статуэтки в истории. Еще пять миль к югу — и мы попадаем в Аттику. С вершины Парнесского хребта уже различимы холмы Афин.

Совершенно отличной кажется сама атмосфера — чистая, резкая, отчетливая и сияющая; в году здесь триста солнечных дней. Сразу же вспоминается замечание Цицерона по поводу «ясного воздуха Афин, который, говорят, внес свой вклад в остроту аттического ума» [352] Цицерон, De fato, 7. . Дожди в Аттике выпадают осенью и зимой, но редко летом. Редки туманы и облачность. В Афинах снег бывает раз в году, четыре или пять раз покрывая окрестные вершины гор [353] Baedeker, XXVII; Zimmem, A., Greek Commonwealth, Oxford, 1924. . Лето здесь жаркое, но сухое и неизнуряющее, а в древние времена малярийные болота низин делали воздух менее здоровым [354] Гиппократ, Works, Loeb Library, Intoductory Essay I to Vol. II, by W.H.S. Jones; cf. W.H.S. Jones, Malaria and Greek History, Manchester U.P., 1909. . Почва Аттики бедна; чуть ли не повсюду скальная порода подходит к поверхности, превращая земледелие в утомительнейшую борьбу за простейшие жизненные блага [355] «Ввиду скудости почвы, — говорит Фукидид (I, 1), — Аттика искони наслаждалась свободой от внутренних раздоров [?] и вторжений». . Только рискованная торговля и терпеливое культивирование оливы и винограда сделали возможной цивилизацию в Аттике.

Тем более удивительно, что на этом засушливом полуострове возникло так много городов. Они повсюду: в каждой бухте вдоль побережья, в каждой долине среди холмов. Деятельный и предприимчивый народ заселил Аттику в дни неолита или еще ранее и гостеприимно принял ионийцев — смесь пеласго-мерснян и ахейцев, бежавших из Беотии и Пелопоннеса перед лицом миграций и нашествий с севера — и породнился с ними. Здесь не было чужеземной расы захватчиков, эксплуатирующей коренное население; здесь обитала смешанная средиземноморская народность среднего роста и со смуглыми чертами лица, прямая наследница древнеэлладской цивилизации, гордо сознающая свою исконность [356] Исократ, Works, Loeb Library, Panegyricus, 24. и преградившая доступ в свое национальное святилище — на Акрополь — этим полуварварским выскочкам, дорийцам [357] Ridder, 122. .