Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Сотни километров беззащитного морского побережья; владения, раскинувшиеся в Европе и Азии, — ромеям все это было трудно оборонять. Императоры постоянно находились перед нелегким выбором: где нанести главный удар? От кого отбиться в первую очередь? Такое положение было уникальным. Например, немцы перед подобным выбором не стояли. Их Западная Римская империя была с одной стороны прикрыта родственными государствами европейского мира: Францией, Англией, а на востоке лежали редконаселенные земли славян-язычников. После ряда упорных войн германцы уничтожили часть славян, а опустевшие города переименовали на свой лад. Зверин стал Шверином, Бранный Бор — Бранденбургом, Гданьск — Данцигом и т. д. Лишь Русь и Литва остановили натиск немцев на Восток. То есть ситуация на Западе принципиально отличалась от расстановки сил на Востоке. Западный Рим не защищался, а нападал.

…Византийцы всегда вели тяжелые войны на нескольких направлениях. Вот и теперь. Едва Алексей покончил с печенегами, как зашевелились единоверные сербы. Правители двух сербских государств — Рашки и Дукли — подумывали о том, чтобы расширить свои владения за счет земель ромейских славян. Если бы император сразу перебросил главные силы для войны с турками, он попросту подарил бы Балканы сербам. Делать это Алексей не хотел. Выбор между Балканским и Малоазийским фронтами станет кошмаром базилевсов до самого падения империи.

Византийские цари будут перебрасывать силы то в Европу, то в Азию, а в итоге — потеряют все, что имели.

Алексей решил задачу не без изящества. Император приказал укрепить западную границу, чтобы сдержать сербов. Работа продолжалась несколько недель. Ромейские крестьяне рыли окопы, возводили дозорные деревянные башни, устраивали засеки на дорогах, а на ключевых направлениях строили каменные крепости, в которых разместились войска. Это позволило оттянуть сербское вторжение на какое-то время. Воспользовавшись передышкой, Комнин перебросил войска в Малую Азию.

Помимо внешних проблем, оставались и внутренние. В самом Константинополе опять случился заговор. Это была неизбежность византийской политической системы. Как только миновала опасность, внутри правящей группировки «серьезные люди» стали выяснять отношения.

Причиной заговора были административные реформы правительства. Когда Византию атаковали печенеги с севера и Чакан с востока, от империи мало что осталось. Старые военные округа почти все сделались добычей врага. Нужно было срочно менять систему управления. Алексей начал импровизировать. Он отдал большие земельные владения своим «родственникам и свойственникам». Например, кесарь Мелиссин получил Фессалоники. Адриан Комнин — владения на Пелопоннесе. И так далее. В свою очередь, они раздавали земли в аренду «дворянам» и прочим землевладельцам. Такие участки назывались « прония » — пожалование. Иначе говоря, родственники и свойственники выступали в роли рачительных хозяев. Они должны были присматривать за землей, которая находится «в службе», обеспечивать приток населения и уплату налогов. Вмешательство государства сводилось к минимуму. В каждой области «родственник и свойственник» должен был сам выстроить систему управления и отчитаться за результат. Это еще не феодализм в чистом виде. Земля оставалась собственностью государства, а «свойственники» не могли передавать свои владения по наследству. Это временная мера по управлению страной. По мере укрепления страны и возвратного расширения территории, Алексей вернется к старой системе контроля — с фемами, губернаторами и чиновничьим аппаратом.

Нововведения вызвали бурю недовольства. Бюрократы осуждали царя за то, что он раздавал родне государственные владения. Особенно резко на эту политику будет нападать неоднократно упоминавшийся византийский хронист Зонара. Если верить ему, получается, что Алексей превратил империю в личное владение и полностью разбазарил. Но это совершенно не так. Бюрократы просто злились за то, что их оттеснили от кормушки.

Гораздо хуже, что против Алексея ополчились многие военные из числа тех, кому не досталось земельных владений. Почему их обошли? Это несправедливо. Так и возник очередной заговор.

Анна повествует о крамоле очень подробно. Гораздо подробнее, чем описывает битву при Лебурне. Сразу видно, что истории с заговорами принцессе роднее и ближе, чем тактика и стратегия фаланг на полях сражений.

Во главе крамолы, которую затеяли офицеры, стоял какой-то армянин Ариев. Ему удалось привлечь на свою сторону Константина Умбертопула. Вероятно, оба военачальника сочли себя несправедливо обойденными при дележе имперских земель. Алексей вовремя раскрыл измену, арестовал обоих главарей. Хотя вина была доказана, император простил офицеров. Он не хотел восстанавливать против себя военное сословие. Ариев как вдохновитель заговора понес более суровое наказание: его изгнали из армии. А Умбертопула вскоре простили. С тех пор он служил императору верой и правдой.

Но это прелюдия. Следом возникла еще одна опасность. Племянник императора — Иоанн Комнин — решил добыть себе трон Византии. Такова была официальная версия событий.

Молодого человека назначили наместником Диррахия вместо его тезки Иоанна Дуки, который получил назначение на флот и сражался с Чаканом.

Время было смутное. Обороной окраин империи толком никто не занимался. Они отпадали. В Трапезунде дука Феодор Гавра фактически отложился и правил как самостоятельный князь. Правители Кипра и Крита из губернаторов превратились в самостийных царьков. Армянские военные в Марате, Эдессе и других городах давно подчинялись сами себе, да еще сельджукам.

Иоанн Комнин тоже правил окраиной — Диррахий стоял теперь на границе византийских владений. Император полагался на Комнина как на ближайшего родственника. Ведь Иоанн приходился сыном севастократору Исааку. Однако племянник подвел. Он вроде бы решил захватить трон Византии. Но действовал очень глупо: открылся архиепископу Феофилакту Охридскому. Тот оказался сторонником царя и донес на Иоанна Никифору Мелиссину и Адриану Комнину. Адриан понесся во дворец с докладом. Вот и все сведения об этом таинственном событии.

Строго говоря, неясно, был ли заговор на самом деле. Возможно, все ограничивалось речами молодого Иоанна с критикой Алексея. А критиковать царя было за что. Сплошные поражения, развал страны, нехватка финансов. «Вот я бы на его месте», — рассуждал Иоанн… Об этих речах и донесли Алексею I.

Возможно, Адриан и Никифор хотели воспользоваться случаем, чтобы ослабить позиции севастократора Исаака Комнина. Исаак считался вторым лицом в государстве. Вследствие этого сановник возгордился, стал вспыльчив и понемногу утратил адекватность. Ему завидовали — он не обращал внимания. Против него интриговали — он оставался неуязвим. Тогда вельможи нанесли удар по его сыну, правившему в Диррахии. Главные доносчики, Никифор Мелиссин и Адриан Комнин, сообщили императору о готовящемся заговоре и представили какие-то доказательства.