Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

В дружине Алексея числился знатный болгарин Радомир, родич последнего болгарского кагана Владислава. Император послал его на разведку.

Выбор посланца оказался крайне удачным. Радомир поехал и тотчас опознал своих соплеменников. Он поговорил с ними, вернулся к царю и сообщил:

— Император! Бояться нечего. Это прибыли воины кесаря Никифора Мелиссина — болгары и влахи.

У Алексея отлегло от сердца.

Теперь можно было вести полноценные военные действия. Алексей имел целью соединиться с кипчаками и совместно атаковать печенегов. Он совершил несколько маневров, приближаясь к кипчакам. Те, как и печенеги, расположились на правом берегу Марицы. Алексей должен был переправить свои войска к союзникам. Но печенеги атаковали ромеев у самой реки. Сражение закончилось вничью, обе стороны понесли большие потери и вернулись в свои станы, где встретили ночь. Однако отбросить ромеев кенгересам не удалось. Алексей и его воины держали позицию. На рассвете византийцы форсировали реку в другом месте и подошли к Лебурне — холму, который высился посреди равнины. Богам было угодно, чтобы именно здесь состоялось одно из главных сражений в византийской истории. Рядом с холмом уже стояла половецкая орда. Ромеи и кипчаки соединились. Это был крупный оперативный успех. Из-за этого маневра печенеги из нападавших превратились в оборонявшихся. Но развязка еще не наступила.

Ромеи готовились к битве. Алексей вместе со своими гвардейцами взобрался на вершину холма, а остальное войско оставил у подножия. Солдаты построили лагерь, вырыли ров и сидели вокруг холма, как в крепости.

В тот же день Алексея ждал маленький сюрприз. Его разъезды захватили предателя Неанца с несколькими печенегами. Неанц утверждал, что хотел вернуться к императору, потому и отдался в руки ромеев. Но милосердие Комнина было исчерпано. Он приказал заключить Неанца в оковы и учинить следствие. Поскольку имя предателя больше не встречается, его либо казнили, либо сослали, либо сгноили в тюрьме, чего можно пожелать любому предателю.

Печенеги сознавали всю трудность своего положения. Они завязали переговоры с половцами о союзе против ромеев. Если бы удалось переманить кипчаков на свою сторону, расстановка сил решительно бы изменилась. Византия могла погибнуть.

Одновременно печенеги вели переговоры с самим Алексеем и предлагали мир. По его условиям, византийцы должны были отказаться от земель к северу от Балканского хребта, а печенеги отказывались от набегов. Другими словами, на Балканах возродился бы старый Болгарский каганат. Комнин пойти на это не мог. Печенегам давались уклончивые ответы. Алексей многозначительно намекал, что ждет прихода наемников и помощи из Рима. Император действительно отправил посольство к папе Урбану, которого просил о помощи (это еще один важный момент в византийской истории; есть версия, что папа использовал просьбу как повод начать Крестовый поход). В общем, Алексей отчаянно блефовал и бросил на карту все, только бы разбить печенегов.

Нервы у всех участников событий были на пределе. Вечером половецкие ханы Тугоркан и Боняк прислали к императору гонцов, которые сообщили со своеобразной степной поэтикой:

— До каких пор мы будем оттягивать бой? Знай, что мы не намерены больше ждать и с восходом солнца отведаем мяса волка или ягненка.

Алексей пообещал новым друзьям начать решительное сражение с противником. Наступление назначили на следующий день.

Император вызвал офицеров и начал отдавать распоряжения. Его одолевали страхи и сомнения. Он не боялся битвы. Таких схваток довелось пережить уже много — и удачных, и неудачных. Алексея томила неизвестность. Он до конца не доверял куманам. Как и печенеги, те оставались степняками. А что, если обманут?

Но вдруг тем же вечером на сторону ромеев перешел 5-тысячный полк из печенежской армии. Это были крупные силы. Армия базилевса выросла, он почувствовал себя увереннее.

Этот полк академик Васильевский как раз и объявил русским. {42} Мы уже говорили об этом выше.

Гораздо интереснее другое. Переход 5-тысячного отряда на сторону Алексея византийцы восприняли как триумф. Казалось бы, почему? Ведь отряд невелик. Наверное, стоит еще раз вернуться к вопросу о численности сражавшихся армий.

Мы предположили, что у половцев и печенегов было примерно по 40 тысяч солдат. Но все ли они вышли на поле битвы при Лебурне? Сомнительно. Часть наверняка отправилась на фуражировку, другая часть была оставлена в гарнизонах (если речь идет о печенегах). Половцы тоже рассредоточили свои отряды. Так поступали все полководцы во всех завоевательных походах. Иначе невозможно было решить проблему снабжения.

Ближе к истине меньшие цифры — скорее всего, у печенегов и половцев на поле боя имелось по 30 тысяч бойцов. А у византийцев при Лебурне было 1215 тысяч солдат. Тогда понятна радость Алексея, после того как к нему перебежал 5-тысячный отряд неприятеля. У печенегов осталось 25 тысяч воинов, а небольшое войско ромеев выросло на 5 тысяч бойцов. Численность армий печенегов и византийцев примерно сравнялась.

Алексей больше не откладывал битву. На закате он приступил к молитвам, устроил факельное шествие и пел церковные гимны. Комнин вообще отличался набожностью, а сейчас, перед лицом смерти, и вовсе впал в мистицизм. Было ясно, что в случае поражения спастись уже не удастся. От исхода битвы зависело все: судьба Родины и собственная жизнь.

Император приказал всем воинам молиться. Странную картину представлял византийский лагерь. Каждый ратник укрепил на своем копье светильник или свечу. Люди готовились к смерти и предавали свои души в руки Господа. Это было величественное и трагическое зрелище.

«С первой улыбкой утра», пишет Анна Комнина, Алексей в полном вооружении предстал перед войском и подал сигнал к бою. Его армия была плохо вооружена и обучена. Железных доспехов на всех не хватило. Император и тут схитрил. Часть войск он обрядил в одежды серого шелка, похожие на железо.

У подножия холма Лебурны он выстроил войска. Сам император взял себе центр и встал впереди строя. Правое крыло получил несгибаемый Георгий Палеолог. Левое — Константин Далассин, Оба, по примеру царя, тоже выступили вперед. Все это были отчаянные рубаки, которые не боялись смерти. А сегодня смерть была близка как никогда. Лишь заступничество Божье могло спасти ромейскую армию.

Видя, что византийцы строятся, половцы во главе с Тугорканом и Боняком тоже вышли на поле брани, чтобы сразиться с врагами империи. Слева от них находились еще два отряда имперцев. Один, в который входила наемная легкая конница степняков, вел Уза. Другой — в коем служили остатки норманнов — возглавлял Константин Умбертопул (или Константэн д’Отвилль, как мы его звали раньше).