Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Итак, нападение Кылыч-Арслана отбито, все силы рыцарей в сборе, Никея блокирована. Игра началась всерьез.

Европейские и византийские авторы повествуют об осаде каждый по-своему. В различных версиях этих событий участвуют разные люди. Усредненно события выглядели так.

Кылыч-Арслан со своей армией занял долину у стен Никеи. Ясно, что он опять попытался установить связь с осажденными. Тотчас вспыхнуло сражение.

Крестоносцы, «как львы, бросились на него (султана)», — лаконично пишет Анна Комнина. Более эмоционален армянский хронист Маттеос Урхайеци (он же — Матфей Эдесский). Католиков наш историк именует франками, а турок — персами. Так называли сельджуков многие писатели византийского круга, ведь туркмены пришли в Византию из Персии. На тех же основаниях Анна Комнина часто зовет французов кельтами: ведь они вышли из Галлии. {60}

Дрались далеко не все. Бульон и Боэмунд не решились вступить в схватку и оголить свои участки осады. Вся тяжесть боя в основном легла на плечи Раймунда и его людей. Кылыч-Арслан пытался измотать врага постоянными наскоками конных стрелков. Рыцари бросались в атаку, чтобы навязать ближний бой. Одни отряды турок им удавалось догнать, другие уходили и обстреливали рыцарей из луков. Должно быть, турецкий обоз был в тот день основательно опустошен от запасов стрел.

К вечеру, когда силы мусульман истощились, а стрелы иссякли, отряды крестоносцев кинулись в решающую атаку на полки султана. Рыцари Прованса и Тулузы, коими командовал граф Раймунд, шли впереди. Турки потерпели поражение, обратились в непритворное бегство и понесли большие потери. Правда, и крестоносцы потеряли немало. Среди убитых был, в частности, граф Бодуэн Гентский. Простых рыцарей и тем более слуг никто не считал.

Крестоносцы отрубали головы у сраженных турок и насаживали на копья. А затем принялись обстреливать Никею головами убитых из метательных орудий. Словом, устрашали врага как могли.

Эта битва решила судьбу Никеи. Кылыч-Арслан увел остатки разбитых войск на юго-восток. Там он хотел произвести перегруппировку, набрать новых аскеров. А еще — султан вступил в переговоры со своими врагами из семьи Данишмендидов. Расчет был такой. Данишмендиды — фанатики. Они называют себя борцами за веру. Следовательно, должны помочь в борьбе с крестоносцами. Об этой помощи и просил Кылыч-Арслан.

Расчет оказался верен. Данишмендиды позабыли обиды и обещали прислать войска. Жаль, что Никею все равно приходилось сдать. Султан прекрасно понимал это. Войска нельзя будет мгновенно собрать и перебросить под стены осажденного города. Поэтому Кылыч-Арслан написал защитникам, что предоставляет им полную свободу действий. Они могли сдать Никею крестоносцам или же византийцам.

Однако Никея капитулировала не сразу. Военные действия продолжались месяц. Сельджуки яростно сопротивлялись.

…Во время осады в лагерь норманнов прибежал армянин по имени «Пакрад» (Баграт). Этот человек принесет много вреда Византии. Он был монофизитом и братом армянского князя Гох Басила, правившего на Евфрате. Алексей считал Баграта врагом империи. Даже посадил под арест. Трудно предположить, что натворил «Пакрад». Вероятно, он был участником придворных интриг по свержению Комнина. Может быть, состоял в заговоре Умбертопула и его армянских друзей. Баграт бежал из-под ареста, прибыл к франкам и отдался под покровительство Бодуэна Брабантского — брата Бульона. Покровитель был выбран грамотно. Армянин знал, что Бодуэн честолюбив и беспринципен. А значит, не выдаст его ромеям. Если, конечно, не увидит в этом выгоды. Но Баграт пытался стать выгодным человеком для Бодуэна. Он пообещал рыцарю договориться о сдаче армянских городов в Малой Азии.

Тем временем рыцари продолжали осаду Никеи. «Они действовали отважно и машинами: одни старались подкопать стены, другие хотели потрясти их и пускали в них огромные камни», — сообщает Гийом Тирский. Наконец Раймунд, граф Тулузы, приказал соорудить круглую деревянную башню на колесах. Ее со всех сторон покрыли сырыми шкурами, чтобы конструкцию стало невозможно поджечь. Сооружение подвели к никейской башне Гонат («Коленная»). Возле нее располагалось жилище молодой жены Кылыч-Арслана, которая приходилась дочерью эмиру Чакану.

Раймунд поместил в башню не только лучников, но и саперов. Последние дробили никейскую стену железными орудиями, вели подкоп — словом, пытались пробить брешь в обороне противника. {61}

Летописец Гийом утверждает, что главные усилия и страдания выпали на долю крестоносцев, а не ромеев. Он не жалеет красок, чтобы нарисовать подвиги людей Запада. Вот между защитниками стен находится турок, «который был ненавистнее других и отличался между всеми ростом и силою». Каждая стрела восточного удальца летит точно в цель. «Он до того возгордился своим продолжительным счастием, что смеялся и ругался» над франками, называя их презренными трусами. Это возмутило Готфрида Бульона. Стрелок как раз находился в его зоне ответственности. Готфрид выискал удобное место, взял пращу, прицелился и сразил турка. Сельджуки «были испуганы до того, что сделались воздержаннее и на свои стрелы, и на свою брань». Но другие лучники, сражавшиеся в отдаленных частях города, продолжали методично уничтожать крестоносцев «с высоты своих стен и башен, где им удобно было укрываться». Защитники ранили и убили многих воинов Запада, лили смолу, масло, жир и другие горючие вещества на инженерные машины врага. Затем применили зажженные факелы и разрушили большую часть осадного парка рыцарей.

А вокруг башни Гоната продолжался упорный бой. Крестоносцы прилагали отчаянные усилия, чтобы подкопать ее основание. Турки легко обнаружили подкоп и уничтожили его, засыпав землей. Наконец тараны пробили брешь в стене. Но защитники выстроили за ней другую. Видя, что все усилия пропадают понапрасну, рыцари начали охладевать к этому делу «и убедились, что им не будет удачи», сообщает Гийом. Когда они хотели уже совсем отказаться от своего предприятия, на дело вызвался рыцарь из войска герцога Роберта Нормандского. Этот герой похвастался, что захватит участок стены, который возвели осажденные. Турки забросали его камнями и скинули со стены бездыханное тело. Христиане похоронили героя с почестями и оплакали. Бои продолжались с прежним ожесточением, но без малейшего результата.

Император Алексей в своем оперативном тылу не терял времени. Он жаждал освободить Никею и включить ее в состав империи. В инженерное искусство рыцарей базилевс не верил. Поэтому разработал несколько чертежей гелеполид и осадных орудий. Тем самым император доказал, что является неплохим военным инженером. Что неудивительно для образованного ромея, который всю жизнь посвятил войне.