Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

Машины были успешно выстроены по чертежам царя. Алексей отправил их крестоносцам.

Правда, Гийом Тирский не хочет ни в чем признать заслуги ромеев. Он описывает события несколько иначе. По словам хрониста, к рыцарям явился «какой-то лангобард». С его стороны последовало выгодное предложение. Он, мол, знаком с осадным искусством, «и если ему дадут из общественной казны необходимую и достаточную сумму для исполнения своего замысла, то при помощи Божией» он опрокинет башню Гоната «в несколько дней, не причинив нашим никакого вреда, и сделает такую широкую брешь, что всякий, кому угодно, будет в состоянии пройти». Деньги тотчас нашлись. Также были доставлены и все требуемые материалы. Причем наверняка — византийцами. Лангобард «построил машину изумительного искусства». Уж не по чертежам ли императора? «Помещавшиеся в этой машине могли безопасно, при всем противодействии неприятеля, приблизиться к стене, а те, которые были скрыты внизу, имели возможность, не опасаясь ничего, вести подкоп». Это было похоже на древние греческие машины, которые мы встречаем еще при штурме острова Родос войсками Деметрия Полиоркета в 306 году до н. э. Поэтому позволим себе не поверить в легенду о каком-то лангобарде, который один только знает секреты изготовлении древних инженерных сооружений для взятия городов. Скорее всего, инженером был грек из Южной Италии, который служил Алексею и выполнил строительные работы по его эскизам.

Установив машину, лангобард «вместе с отважными и тяжеловооруженными людьми» устроился внутри и стал двигать башню с помощью специальных воротов, которые вращали колеса. На этих колесах, собственно, держалось сооружение. Защитники Никеи всячески пытались воспрепятствовать врагу. Они «с прежним рвением» швыряли в башню камни и горючие вещества. Но кровля у нее была крутая, а стены покатые. Так что все камни и горшки скатывались вниз, не причиняя вреда тем, кто продвигал сооружение к стене. Турки, пишет Гийом, «стали сомневаться в действительности обыкновенных средств и изумились как крепости сооружения, которого они не могли разрушить, так и уму художника, который построил машину». Это не удалось. Со своей стороны рыцари сделали новый подкоп под башню Гоната. «Они подрылись под башню настолько, насколько то было нужно, чтобы опрокинуть ее, приделали подставы, которые должны были на время поддерживать башню, подложили огня и горючих материалов и, оставив с поспешностью машину, удалились к своим. Так и случилось, что почти в полночь, когда подставы сгорели и обратились в пепел, башня повалилась с таким шумом, что в самых отдаленных местах пришли в ужас и великий страх, как бывает то при землетрясении».

Однако судьба города решалась не здесь. Рыцари воевали всерьез, но вдруг выяснилось, что для Алексея это был только отвлекающий маневр, уловка. Оставим рухнувшую башню Гоната и обратимся к другим событиям, которые происходили одновременно со штурмом. Для этого нам придется перенести внимание с пыльного поля под городскими стенами на водную гладь Асканского озера.

Комнин прекрасно знал, что блокада Никеи — неполная. В одном месте она имела серьезную брешь. Это было Асканское озеро, по которому туркам доставляли припасы и подкрепления. Базилевс решил захватить озеро и окончательно блокировать Никею. А если повезет, то и взять город.

В трактате византийского полководца Кекавмена, написанном за 20 лет до этих событий, говорилось среди прочего, что оборонять следует все места — даже те, что считаются неприступными. Именно там противник и может ударить. Но турки не читали Кекавмена. Алексей имел все основания думать, что они не слишком внимательно охраняют стену, которую омывали воды Асканского озера.

Был еще один момент, ради которого царь затеял все это дело. Он не хотел, чтобы все эти буйные наемники, которые называют себя крестоносцами, разорили большой греческий город. Никея принадлежала Ромейской империи и никому другому. Алексей поступил верно с точки зрения не только политика, но и гуманиста. Он хотел спасти своих соотечественников от грабежей и насилия, которые были неизбежны во время взятия города крестоносной солдатней. Но сами крестоносцы расценивали такое поведение как предательское. Им-то какое дело до греков, сидевших в стенах Никеи. Город — законная добыча воинов Христа! Европейцы были жадны и эгоистичны. Поэтому Алексей действовал тайно.

Пока продолжались вышеописанные бои у стен, царь приказал построить несколько десятков больших челнов вдали от города. А потом в глубокой тайне доставил их к озеру. На челны он погрузил десантный отряд под началом Мануила Вутумита. Чтобы воинов казалось больше, им дали много знамен, труб и барабанов. Челны были спущены на воду в ночь с 17 на 18 июня 1097 года.

На суше Алексей сформировал 2-тысячный ударный отряд легкой пехоты из туркополов (бойцов против турок; так назывался этот род войск). Такие отряды состояли из турок-христиан или из воинов, обученных сражаться на турецкий манер. Командовали подразделением двое военачальников — Татикий и некто Цита (кажется, турок на ромейской службе). Воины получили приказ взять один из замков неподалеку от Никеи, а затем идти к башне Гоната и участвовать в общем штурме.

Описание действий ромейского полка Татикия есть у Анны Комнины. Французов она по-прежнему изысканно именует кельтами. «Воины Татикия, — пишет царевна, — слали множество стрел, часть кельтов пробивала стены, часть непрерывно метала камни из орудий». Защитники города бросились на стены, чтобы отразить приступ. Их внимание было полностью отвлечено. За озером никто не следил. А именно там и должны были развернуться главные события. Флот ромеев величественно поплыл по озеру под развевающимися знаменами. Мануил Вутумит подвел его под самые стены, но еще не занял их. Маневр застал турок врасплох. В этот момент рухнула башня Гоната, о взятии которой мы говорили выше.

Увидев, что окружены, турки послали к Вутумиту гонцов, чтобы договориться о сдаче. Сельджуки прекрасно понимали, что выгоднее капитулировать перед войсками ромеев, чем перед крестоносцами.

Вутумит быстро согласился. Он передал осажденным заранее заготовленный императорский хрисовул (указ), в котором оговаривались условия сдачи. Царь обещал неприкосновенность гарнизону, а также безопасность и щедрые подарки жене султана Кылыч-Арслана.

Вутумит написал письмо Татикию, намеренно путая события, чтобы дезориентировать крестоносцев, если послание попадет к ним. « Добыча уже в наших руках, нужно готовиться к штурму стен, пусть и кельты делают то же самое, но не доверяй им ничего, кроме кругового приступа стен. Скажи им, что с восходом солнца нужно окружить стены и начать приступ ». Письмо являлось хитрой уловкой. Если бы оно попало в руки католиков, они должны были подумать, что в западной части Никеи идут бои. То есть Вутумит начал штурм и взывает о помощи.