Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

Не дошедший до нас свод митрополита Фотия («свод 1423 г.» или «Владимирский полнхрои») [87] Этот «Владимирский полихрон не следует смешивать с великокняжеским тверским сводом конца XIV в., который Я. С. Лурье именует подобным же образом; См.: Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 53. Против такого наименования и связанных с ним суждений о тверском своде выступил Г. М. Прохоров: Прохоров Г. М. «Летописец Великий Руський»: Анализ его упоминания в Троицкой летописи // Летописи и хроники. 1976. М., 1976. С. 69 и след. восходил, как полагает А. Н. Насонов, наряду с прочими, и к очень подробному тверскому оригиналу. В этой тверской летописи особо выделяется роль тверского епископа Арсения, умершего в 1409 г. Применительно к конфликтам между великими князьями тверскими и удельными князьями Тверской земли позицию летописца следует характеризовать как отстраненную, если даже не критическую, по отношению к стремившейся к неограниченному господству великокняжеской власти. В междоусобицах между русскими князьями церковь часто выступала за верность традиции, в данном случае — за сохранение соответствующих древнему обычаю прав удельных князей. А. Н. Насонов усматривает в тверском источнике фотневского «свода 1423 г.» свод епископа Арсеиия 1409 г. [88] Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 760 и след. Предположение А. Н. Насонова посредством тщательного анализа двух дошедших до нас сводов, в которых ощутимо влияние фотневского свода, — Четвертой Новгородской летописи и Первой Софийской летописи — смог подтвердить В. А. Кучкин. Он восстанавливает элементы тверской летописи, которая была «намного подробнее и точнее» соответствующих сообщений Никоновской летописи; составитель последней опирался не на Арсеньевский свод 1409 г., а на более поздний источник [89] Кучкин В. А. Тверской источник Владимирского полихрона // Летописи и хроники. 1976… С. 102–112. . Поскольку подробные известия в предполагаемом тверском своде заканчиваются после смерти Арсения, гипотезу А. Н. Насонова следует считать подтвердившейся.

Еще одна тверская летопись начала XV в. явно возникла всего несколько лет спустя после свода Арсения. Сравнивая тверские известия Рогожского летописца и Симеоновской летописи с соответствующими сведениями Троицкой летописи, составленной в 1408 г., можно установить, что первые летописи основываются на сокращенном и переработанном варианте последней. Поскольку Рогожский летописец завершается известием от 13 апреля 6920 г. (1412 г.) [90] ПСРЛ 15.1. Стб. 186 (6920 г). , М. Д. Приселков и Я. С. Лурье связывают возникновение тверской редакции Троицкой летописи с этим годом [91] Приселков М. Д. История. С. 116 и след, (возникновение редакции — «около 1413 г.»); Лурье Я. С. Общерусские летописи… С. 36 и след. . Известия после 1408 г. представляют собой более поздние дополнения. А. А. Шахматов также исходил из существования свода 1412 г., составленного при тверском епископе Антонин, преемнике Арсения [92] Шахматов А. А. Отзыв… С. 3. А. Н. Насонов, напротив, отвергает эту точку зрения: Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 758. Он полагает, что оригиналом Рогожского летописца и Симеоновской летописи был некий источник, близкий к упоминаемой далее кашинской редакции 1425 г. При этом остается неясно, почему Рогожский летописец завершается 1412 г., хотя рукопись этого свода относится к 1440-м гг. (см.: ПСРЛ 15,1. С. VIII). .

Из тверского источника H. М. Карамзина и из сообщении в «Русском хронографе» (редакция 1312 г.) А. Н. Насонов делает вывод о существовании тверского великокняжеского свода 1425 г., причем посвящен этот свод был, по предположению А. Н. Насонова, умершему в этом году великому князю тверскому Ивану Михайловичу [93] Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 753 и след. .

Равным образом и кашинская редакция тверского свода восходит, согласно А. Н. Насонову, к 1425 г. Эта гипотеза основывается на большом количестве кашинских сведений в Никоновской летописи [94] Там же. С. 756 и след. . Соответствует ей и то, что в этом обширном своде XVI в. тверские известия менее обстоятельны, чем соответствующие материалы летописей, восходящих к Арсеньевскому своду 1409 г. К этому надо добавить, что многие события тверской истории подтверждаются только Никоновской летописью. Эго касается прежде всего разразившихся в Тверском княжестве в середине XIV в. внутренних конфликтов, и особенно — их начальной фазы. В развитии этих противоречий существенную роль сыграла старшая кашинская ветвь тверского княжеского дома, о чем подробно будет сказано далее [95] Василий Михайлович (ум. 1368 г.) и его потомки. После смерти его внука с таким же именем в 1382 г. старшая кашинская линия прервалась. С 1399 г. по 1425 г. в Кашине сидели потомки великого князя тверского Михаила Александровича. . В Тверском сборнике, а частично — ив Рогожском летописце, об этой борьбе за власть в основном умалчивается. Обе эти летописи отражают содержание тверских великокняжеских сводов XV в., в которых «неприглядные» стороны тверской истории явно затушевались.

В соответствии с концепцией А. Н. Насонова, общим оригиналом Рогожского летописца и Тверского сборника был свод великого князя тверского Бориса Александровича (1425–1461) [96] Насонов А. Н. Летописные памятники… С. 737–751. 771 и след. . Рогожский летописец не может восходить к своду, составленному по указанию Бориса Александровича в 1455 г., как это предполагает А. Н. Насонов, уже потому, что водяные знаки на бумаге рукописи этой летописи датируют рукопись 1440-ми годами [97] Ср. анализ Н. П. Лихачева в предисловии издателя: ПСРЛ 15, 1. С. V–VIII; а также: Кучкин В. А. Арсений Николаевич Насонов: Биография и творческий путь // Летописи и хроники. 1973. М., 1974. С. 12. Во всяком случае, палеографическая датировка рукописи Рогожского летописца Н. П. Поповым (конец XV — первая четверть XVI вв.) существенно отличается от утверждения Н. П. Лихачева. См.: ПСРЛ 15.1. С. III–V. . Влияние новгородского источника 1448 г., которое для А. Н. Насонова является важным аргументом в пользу его гипотезы, согласно Я. С. Лурье, вообще не фиксируется в Тверском сборнике, а соответствующая информация в Рогожском летописце восходит к другим оригиналам [98] Lure Ja. S. Op. cil. S. 85. sq. . Кроме того, выше уже говорилось, что Рогожский летописец и Тверской сборник, начиная с известий середины XIV в., отличаются друг от друга сильнее, чем этого следовало бы ожидать при их общем «происхождении» от свода середины XV в. С большой уверенностью можно утверждать, что гипотетический свод 1455 г. не является общим протографом Рогожского летописца и Тверского сборника.