Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Т. Левицкий ссылается здесь на рукопись № 271, хранящуюся в Лейдене и недоступную мне.

О значении слова фитйан (ед. фата ) см. прим. 6.

Перевод «слуги» условен, ибо в арабском тексте стоит хадам , а это слово, как показал Д. Аялон, в средние века часто обозначало евнухов [412; 413].

Обычное значение термина васиф — слуга, но в источниках по истории мусульманской Испании он обозначает и евнуха. У Ибн Хаййана, например, мы читаем: «…что со мной? Вижу я тебя без скопца- васифа , стоящего с тобой рядом и охраняющего тебя…» [117, с. 40]. Хотя временами вусафа путают с сакалиба , по-видимому, как евнухов (см. напр.: 117, с. 4, 132; 251, ч. 1, с. 101), во время дворцовых церемоний они стояли особой шеренгой, отдельно от сакалиба , хотя и рядом с ними [276, с. 51, 119, 184, 198, 230; 41, т. 1, с. 251].

Прилагательное, входившее в состав арабского имени и указывавшее на связь (например, происхождение) человека с тем или иным местом или народом, например ал-Андалуси (андалусец), ас-Сикилли (сицилиец), ат-Турки (тюрок) и т. д.

Родным языком отца Насра, как мы узнаем из источников, был испанский [112, с. 111–112]. Можно возразить, что у Ибн ал-Фаради (ум. в 1013 г.) упоминается некий Наср ас-Саклаби, носивший, как и евнух 'Абд ар-Рахмана II (822–852), кунйу (прозвище) Абу-л-Фатх [272, т. 2, с. 157; № 1493]. Но следует ли обязательно идентифицировать этих двух слуг? В некоторых случаях идентификация слуг, упоминаемых у Ибн ал-Фаради, со слугами, о которых говорится в других источниках, невозможна. Так, в одном месте Ибн ал-Фаради упоминает о некоем Афлахе, клиенте кордовского халифа 'Абд ар-Рахмана III [272, т. 1, с. 83, № 262]. В то же время Афлахом назывался известный вольноотпущенник 'Абд ар-Рахмана III, который служил в войске и часто принимал участие в походах. Но данные источников позволяют нам заключить, что речь идет не более чем о совпадении. Афлах, упомянутый у Ибн ал-Фаради, в 337 г. х. (11 июля 948 — 30 июня 949 г.) уехал на Восток, тогда как вольноотпущенник-полководец умер в 321 г. х. (1 января — 22 декабря 933 г.) [120, с. 330]. Ибн ал-Фаради и Ибн Хаййан говорят, следовательно, о разных людях. При этом, зная интересы авторов, можно сказать, что Ибн ал-Фаради пишет об андалусских факихах , историки — о людях, принимавших участие в политической жизни. О Насре Ибн ал-Фаради сообщает лишь то, что он рассказывал хадисы со слов некоего 'Абд ар-Рахмана Ибн Асада ал-Казаруни ал-Макки, не сообщая при этом никаких дат. Наср, служивший 'Абд ар-Рахману II, занимался отнюдь не рассказом хадисов, а службой во дворце, причем принимал весьма активное участие в политической жизни. Известен он прежде всего как влиятельный придворный евнух, участвовавший в отражении нападения норманнов в 844 г. и погибший впоследствии в результате неудачной попытки отравить своего повелителя. Если мы будем придерживаться идентификации этих двух людей, как тогда объяснить, что Ибн ал-Фаради ни словом не упоминает о таких известнейших фактах из его жизни? Видимо, речь идет все-таки о разных людях — придворном евнухе Насре с неизвестной нисбой и Насре ас-Саклаби, рассказывавшем хадисы. Но как тогда объяснить, что оба слуги носили кунйу Абу-л-Фатх? Если мы просмотрим наиболее важные испано-мусульманские сборники биографий ученых, то обнаружим в них двадцать три человека по имени Наср [272, т. 2, с. 157, № 1491–1493; 322, с. 234, № 835–838; 252, с. 636–637, № 1395–1400; 78, с. 461–462, № 1390–1393; 240, т. 2, с. 211–213, № 579–590; 29, с. 199–200, № 180,181]; двенадцать из них носили кунйу Абу-л-Фатх. Следующая по частоте употребления кунйа — Абу 'Амру — обнаруживается всего три раза. Такие подсчеты показывают, что сочетание имени Наср и кунйи Абу-л-Фатх встречалось в мусульманской Испании намного чаще, чем какое-либо иное. Возможность того, что два слуги по имени Наср носили одну и ту же кунйу , следовательно, весьма высока, и вероятность совпадения не дает возможности с уверенностью отожествить евнуха 'Абд ар-Рахмана II с евнухом-хади-соведом. Между прочим, у Ибн ал-Фаради упоминаются еще три человека по имени Бадр, из которых двое именуются ас-Саклаби; все они носят кунйу Абу-л-Гусн, но остаются при этом разными людьми [272, т. 1,с. 96, № 294–296].

О фаррашун см.: 288, т. 3, с. 341.

Кутама — моя поправка от Кнана , что мы видим в тексте рукописи. Автор, очевидно, имел в виду не арабское племя кинана , а берберское племя кутама , воины которого составляли основу фатимидского войска. При этом они составляли в войске особый корпус ( та'ифа ), и автор отделяет их здесь от остальных берберов.

Подробный анализ этих сведений дан в главе 4 части III.

Относительно дат правления Мубашшира см.: 587, с. 114; 616, с. 90.

Наши источники здесь — Ибн ал-Кардабус (XII в.) [110, с. 122– 123] и Ибн Халдун (1332–1406) [277, т. 4, с. 165]. Рассказ Ибн ал-Кардабуса более детален и, по-видимому, более правдоподобен, ибо лишь в нем упоминается предшественник Мубашшира Ибн ал-Аглаб ал-Муртада, правивший на Балеарских островах в 1050–1093 гг. сначала как наместник эмира Дении, а затем, после свержения последнего в 1076 г., — как независимый властелин. Согласно Ибн ал-Кардабусу, юный Мубашшир по счастливой случайности встретил в Барселоне посланника ал-Муртады, который поразился его смышлености; евнуха выкупили и привезли на Мальорку, где он вскоре достиг высот при дворе правителя. Если строго следовать рассказу Ибн ал-Кардабуса, то выкупить Мубашшира могли лишь после 1076 г., ибо посольство в Барселону ал-Муртада мог направить только как независимый правитель. Если следовать Ибн Халдуну, то Мубашшир был выкуплен раньше и назначен правителем островов еще в 1050 г., после смерти предыдущего наместника Сулаймана Ибн Мушкийана [ср.: 284, т. 5. с. 256]. Такая версия, игнорирующая правление ал-Муртады, маловероятна еще и потому, что, согласно ей, владычество Мубашшира на островах должно растянуться на беспрецедентно долгий срок — с 1050 по 1114 г., то есть на шестьдесят четыре года.

Отвергать показания такого несомненно информированного и авторитетного историка, как Ибн 'Изари, было бы, наверное, слишком смело, однако его упоминание о Мубашшире как о саклаби вызывает некоторые сомнения. Другие средневековые историки, упоминающие о Мубашшире, — помимо уже процитированных Ибн ал-Кардабуса, ал-Калкашанди и Ибн Халдуна, это также 'Абд ал-Вахид ал-Марракуши, Ибн Са'ид и ал-Маккари [198, с. 105–108; 269, т. 2, с. 467; 41, т. 2, с. 584 соотв.], — не называют его саклаби , хотя и сообщают относительно подробные сведения о его биографии. Мы не можем, следовательно, с полной уверенностью утверждать, что Мубашшир действительно носил нисбу ас-Саклаби , а не получил ее от Ибн 'Изари или его источника. Слова Ибн 'Изари о Мубашшире ас-Саклаби — мимолетное упоминание, находящееся в кратком предисловии к рассказу о завоевании Балеарских островов альмохадами в 1202 г. Невозможно исключать, что и данный фрагмент Ибн 'Изари составил со слов своих источников по событиям начала XIII в., то есть по рассказам, относящимся к тому времени. В свете соображений, представленных в настоящем Введении, в XIII в. употребление названия саклаби в значении «евнух» уже не должно удивлять. Такие рассуждения носят, разумеется, скорее гипотетический характер, но их цель — выразить сомнение, а не утвердить какое-либо положение.