Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Другая возможная идентификация — с правителем болгар. У ал-Мас'уди болгары предстают как весьма воинственный народ. В «Мурудж аз-Захаб» сообщается, что правитель ал-булгар посылает свои отряды против Константинополя, Рима, Андалусии, земель франков и галисийцев [291, т. 1,с. 113–114]. В этом рассказе, правда, сливаются воедино сведения сразу о нескольких народах. Правитель ал-булгар принимает ислам во времена халифа ал-Муктадира, затем идет войной на Константинополь, а после этого его отряды доходят до Андалусии. В образе царя ал-булгар причудливо соединяются черты правителя волжских булгар Алмуша, к которому при ал-Муктадире в 921–923 гг. ездило посольство Ибн Фадлана, в том числе и для наставления в вере, царя дунайских болгар Симеона, чьи войска в 924 г. стояли у стен Константинополя, и вождей венгров, предпринимавших рейды на европейские страны и мусульманскую Испанию. К этому фантастическому, но вполне реальному для ал-Мас'уди «собирательному образу» могла относиться фраза о войнах с румийцами, франками и ан-нукбард : борьба с румийцами — войны между дунайскими болгарами и Византией, с франками — походы венгров на европейские страны, с ан-нукбард — набеги венгров же на Италию (если речь идет о лангобардах) или войны дунайских болгар с кочевниками из причерноморских степей (если речь идет о тюрках). Наиболее вероятной графической конъектурой в этом случае было бы ал-бургар [94], под каким именем дунайские болгары выступают в «Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф» [135, с. 6, 67, 182].

Таким образом, три правителя сакалиба — Алмуш, киевский князь или царь дунайских болгар и правитель венгров. Такая компиляция появилась на основе неверных сведений или ошибок ал-Мас'уди. Сведения об Алмуше восходят к какой-то, если судить по написанию имени царя, искаженной передаче рассказа Ибн Фадлана. При этом ал-Мас'уди, видимо, включил это упоминание в свой трактат чисто механически, так как он не идентифицирует 'л.дира с правителем волжских булгар. Фраза о войнах малик ал-ф.р.н.дж составлена ал-Мас'уди и отражает его собственные представления о походах русов, дунайских болгар или венгров. Рассказ о «правителе тюрок» появился, скорее всего, под влиянием сведений о завоевании венграми Паннонии и покорении ими славян. Надо заметить, что представления ал-Мас'уди о венграх были весьма смутны, ибо их походы в Европе он приписывает то объединенным силам венгров, башкир и печенегов [291, т. 1,с. 127], то, как отмечено выше, дунайским болгарам [291, т. 1, с. 114]. Такие расхождения можно объяснить единственно тем, что ал-Мас'уди опирался на разные источники и механически компилировал их данные. Думается, что и в данном случае ал-Мас'уди следует за своими источниками. Имея сведения, что тюрки/венгры сильнее славян и подчинили их себе, он изображает их сильнейшим народом сакалиба .

Несколько фрагментов, на примере которых можно видеть, какое понятие имел ал-Мас'уди о сакалиба , обнаруживаются и в «Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф». Весьма интересны упоминания о сакалиба , живших в бассейнах крупных рек. В одном фрагменте ал-Мас'уди сообщает, что сакалиба , а также другие северные народы живут на реке Тана'ис, текущей с севера на юг и впадающей в море Бунтус, т. е. в Черное море, Понт [135, с. 67]. Идентификация этой реки весьма затруднительна, так как сведения ал-Мас'уди о ней противоречивы. В «Мурудж аз-Захаб» ал-Мас'уди упоминает о реке Б.т.нан. с, несомненно, тождественной с Тана'ис «Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф», но она впадает не в море Бунтус, а в море Майутис, то есть в Азовское море, Меотиду [291, т. 1, с. 72]. Понятия о Черном и Азовском морях тоже различны. В «Мурудж аз-Захаб» ал-Мас'уди сообщает, что моря Бунтус и Майутис сообщаются между собой, а далее пишет, что они, по-видимому, представляют собой единое море, а под названиями Бунтус и Майутис он далее будет разуметь оба [291, т. 1, с. 75]. В «Китаб ат-Танбих ва-л-Ишраф» ал-Мас'уди пишет о том же совсем по-иному: Майутис — не море, а озеро, сообщающееся с Бунтусом. В то же время о тождественности Бунтус и Майутис ал-Мас'уди говорит уже менее уверенно, замечая лишь, что находятся люди, полагающие, что озеро Майутис и море Бунтус — одно и то же море [135, с. 67].

Приведенные выше сведения показывают, что путаница у ал-Мас'уди возникает в связи с его интерпретацией материала. Греческие названия рек и морей указывают на то, что первоисточник информации следует искать в греческой географии. Придя к этому выводу, мы без труда распознаем начальные сведения ал-Мас'уди: Дон (Тана'ис) впадает в Азовское море (Меотида, Майутис). Но у ал-Мас'уди этот рассказ приобретает со временем другое звучание, и река в его изображении впадает не в Майутис, а в Бунтус. Далее ал-Мас'уди сообщает, что Тана'ис вытекает на севере из большого озера [291, т. 1, с. 72]. Такая информация совершенно неприменима к Дону, но объяснима, если говорить о Днепре. Выше отмечалось, что средневековые географы судили о течении рек по маршрутам купцов. Путь «из варяг в греки» по Днепру наверняка был известен мусульманским авторам. Некоторые купцы-русы начинали свой путь в Константинополь от Ладожского озера. Именно путь от Ладоги до Черного моря породил, как представляется, идею о существовании реки, текущей из большого озера с севера на юг и впадающей в Черное море. Ал-Мас'уди, видимо, пытается отождествить ее с известным ему по письменным, восходящим к греческим источникам Тана'исом, и в его изложении появляется фантастическая река, сочетающая в себе черты Дона и Днепра. Заметим, что в сакалиба , помещенными на берега Тана'иса, т. е. фактически Днепра, следует, разумеется, видеть славян Киевской Руси.

Другая река тоже впадает в море Бунтус; она называется Д.н.б.х , или, на «языке сакалиба » ( би-с-саклабиййа ), М.лава . На этой реке живут нам.джин и м.рава из сакалиба ; на ней же поселились принявшие христианство бургары [135, с. 67]. К описанию этой реки ал-Мас'уди возвращается в другом месте; на этот раз он упоминает о реке, именуемой на «языке сакалиба » ( би-с-саклабиййа ) Д.наби , на которой живет много сакалиба , болгар и других северных народов [135, с. 183].

Звуковое сходство, а также упоминание о болгарах определенно указывают на то, что под упомянутой рекой подразумевается Дунай. Это название с легкостью просматривается в форме Д.наби . Огласовка над долом неизвестна, однако если читать Дунаби , мы получим слово, близкое к старославянскому Доунавъ [95]. Окончание би вряд ли может служить аргументом против, ибо таким образом арабы иногда передавали славянское « в »; название русского города Турова ал-Идриси пишет как Туруби [128, с. 903, 904, 912; 147, т. 2, с. 193–196; 357, с. 128]. Большие трудности возникают с другим словом, которым у ал-Мас'уди сакалиба называют Дунай. Явные различия в названии подсказывают, что М.лава — не сам Дунай, а скорее один из его притоков. Из всех притоков Дуная по звуковому сходству более всего подходит Млава в Сербии, впадающая в Дунай немного западнее Браничева, однако сказать, почему река, на которой живут немцы ( нам.джин ), мораване ( м.рава ) и болгары, называется по имени притока, не имеющего к ним никакого отношения, сложно. В то же время других возможных идентификаций мы тоже не находим. Интересна гипотеза М. Й. Де Гуйе, предлагавшего считать М.лава искажением от Мурава , т. е. Морава (в Чехии) [135, с. 6, прим.] [96]. В смысловом отношении такое чтение лучше подходит к контексту; если принять эту поправку, появление слова М.лава следует объяснять не ошибкой переписчика, а неправильной записью со слуха.