Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Название Ш.с.г. ну [128, с. 769] не поддается идентификации, но в другом месте ал-Идриси, повествуя о Далматии, упоминает о городе 'с.т.г. ну [128, с. 791]. Графическое сходство форм Ш.с.г.ну и 'с.т.г.ну очевидно, и, видимо, речь идет об одном и том же городе, название которого в различных источниках ал-Идриси было написано по-разному. Название 'с.т.г.ну следует читать как Истагну , т. е. Стагнон или Stamnes , современный Стон. Константин Багрянородный упоминает Стагнон как крепость в стране славянского племени захлумян [14, с. 151], и есть основания предполагать, что население городка уже тогда было славянским. При этом все время, от середины X в. (время написания книги Константина Багрянородного) до середины XII в. (время составления трактата ал-Идриси), Стон принадлежал славянским правителям, за исключением лишь краткого периода 1018–1040 гг., когда он входил в число владений Византии [500, с. 251].

Идентификация города Д.г.вата непроста. Ал-Идриси помещает его между Задаром и Шибеником [128, с. 768]. Й. Лелевель считал, что речь идет о Драчеваце [518, с. 112], но звуковое сходство слишком незначительно. Окончание г.вата следует, видимо, интерпретировать как г.рата , передачу славянского град . Так рассуждал П. А. Жобер, французский переводчик ал-Идриси [142, т. 2, с. 267], однако его идентификация с Новиградом вызывает сомнения. Ал-Идриси сообщает, что Д.г.вата — важный и крупный город ( ка'ида ), но применимо ли это к Новиграду, который впервые упоминается в источниках в 1206 г. [500, с. 160–161], т. е. значительно позже составления географии ал-Идриси? Думается, правомернее говорить о Биограде, расположенном на адриатическом побережье между Задаром и Шибеником. В графическом отношении форма Д.г.вата весьма близка к возможному исходному Биграта . Биоград входил в число владений Хорватии. Константин Багрянородный говорит о нем как о населенной крепости, находящейся в крещеной Хорватии [14, с. 139]. Уже в XI в. Биоград был довольно важным портовым городом, а с 1018 г. — резиденцией хорватских королей [500, с. 165]. Такой город ал-Идриси вполне мог назвать «важным и крупным». В городе, разумеется, было славянское, т. е. хорватское население.

К.с.тил.с.ка ал-Идриси характеризует как маленький городок [128, с. 768]. Его название близко к caslellesco — «похожий на замок». В этом отношении кажется вполне вероятным предположение Г. Шкриванича о том, что речь идет о Стариграде [176, с. 18]. Стариград был обнесен укреплениями [500, с. 135], и это согласуется с гипотетическим названием Caslellesco или Castellesca . К сожалению, у нас нет никаких сведений относительно этнического состава населения Стариграда в описываемую эпоху, и проверить показание ал-Идриси или сравнить его с чем-либо мы не можем.

Последний город, в котором ал-Идриси помещает сакалиба , — Антибару, т. е. Антибари, нынешний Бар в Черногории. В то время, когда писал ал-Идриси, Бар входил в состав славянского государства Дукля [372, с. 30; 345, с. 179; 352, с. 326 и далее]. Естественно полагать, что в нем была значительная славянская община.

Разбор употребления названия сакалиба в трактате ал-Идриси подводит нас к важному внутреннему рубежу настоящего исследования. Ал-Идриси — последний из восточных географов, использовавших оригинальные сведения, почерпнутые непосредственно из первоисточников. Более поздние авторы основывались уже на компиляциях своих предшественников. В следующей главе мы рассмотрим эволюцию понятия сакалиба при его переходе из одной компиляции в другую.

Сведения, сообщаемые Йакутом о сакалиба , представляют собой плод компиляции более ранних источников. Наиболее полные сведения о сакалиба приводятся в разделе Саклаб географической энциклопедии «Справочник по странам и поселениям» («Му'джам ал-Булдан») [282, т. 3, с. 416]. Основу рассказа о сакалиба там составляет сообщение ал-Мас'уди из «Мурудж аз-Захаб» [ср.: 154, т. 3, с. 61–65; 291, т. 1, с. 253–254]. Это сообщение Йакут приводит довольно добросовестно (хотя и исключая фрагмент, где перечисляются названия племен), но остальные материалы о сакалиба показывают, сколь некритичным был его подход к сведениям источников. Мы уже видели, разбирая сообщение Ибн Фадлана, что Йакут, пересказывая его, без колебаний применял название сакалиба к волжским булгарам. Некоторые из сообщаемых в разделе Саклаб сведений имеют к сакалиба еще более отдаленное отношение, например, упоминание о прозвище Саклаб , дававшемся за внешнее сходство с сакалиба (надо заметить, что речь идет о кличке Саклаб , а не о нисбе ас-Саклаби ). Еще более показательно отнесение к рассказу о сакалиба фрагмента о городе Саклаб близ Сантарена [282, т. 1, с. 416; 148, т. 2,с. 123]. На деле речь идет о слове «Скалабис», названии древнего римского поселения на месте Сантарена, не имевшего с сакалиба ничего общего. Можно заключить, что сведения Йакута о сакалиба представляют собой лишь собрание фрагментов, мало связанных друг с другом и объединенных лишь наличием слова с графикой с.к.л.б .

Сведения о сакалиба , приводимые у ал-Казвини, собраны из более ранних источников. Рассказ о сакалиба представляет собой компиляцию сведений Ибн ал-Калби (ум. около 820 г.), ал-Мас'уди, Ибн Фадлана и Абу Хамида ал-Гарнати [226, т. 2, с. 414]. При этом, подобно Йакуту, ал-Казвини не пытался выяснить смысл понятия сакалиба , но просто следовал за своими источниками. Копируя рассказ Ибн Фадлана, он исходил из того, что сведения о волжских булгарах относятся к сакалиба . «И он, — пишет ал-Казвини, предваряя цитату из Ибн Фадлана, — упомянул об удивительных обычаях у сакалиба » [226, т. 2, с. 414]. Еще более ярко такой подход проявляется у ал-Казвини, когда он берется цитировать Абу Хамида ал-Гарнати. Ал-Казвини просто переписывает у Абу Хамида фрагмент за фрагментом, не обращая внимания, к кому относятся сведения. В результате, в число сакалиба попадают у ал-Казвини подчиненные волжским булгарам угро-финские племена, которые сам Абу Хамид к сакалиба не причислял [ср.: 85, с. 24–25].

Один из приводимых у ал-Казвини фрагментов, в котором упоминаются сакалиба , — описание «города М.ш.ка» — восходит к сообщению Ибрахима Ибн Йа'куба. Мы уже видели, что ал-Казвини знал и цитировал рассказ Ибрахима через посредство ал-'Узри, причем местами искажал оригинальный текст. Это наблюдение, по-видимому, верно и в случае с «городом М.ш.ка». Описание этого города у ал-Казвини гибридно и составлено из фрагментов, которые у Ибрахима Ибн Йа'куба относятся к столице князя ободритов Накона [232, с. 331] и владениям Мешко I [232, с. 333]. Смешение двух фрагментов осуществил, кажется, скорее ал-Казвини, чем ал-'Узри: ал-Бакри, младший современник ал-'Узри, приводит текст Ибрахима Ибн Йа'куба правильнее, чем ал-Казвини.