Геннадий Литаврин - Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

От времени Аспаруха ведет начало составление первой части знаменитого «Именника болгарских ханов», в котором этот хан назван первым из правивших «по сю сторону Дуная» и остающимся «князем и поныне». «Именник» (сохранившийся лишь в старославянском переводе времени Симеона) являлся официальной летописью; она прославляла правящую тюркскую династию, служила целям усиления ее власти и укрепления протоболгарского этнического самосознания. Этот официальный документ должен был одновременно упрочивать господство Аспаруха, возводя его род к Аттиле, также над славянской знатью [256] Дуйчев И . «Именник»…, с. 10 и сл; ср.: Именик на българските ханове: Критично издание с коментар и обяснителни бележки от Ив. Богданов. С., 1981, с. 44. .

В дальнейшем изложении (вплоть до падения Первого Болгарского царства в 1018 г.) факты внешнеполитической истории будут затрагиваться только тогда, когда они имеют отношение к раскрытию проблемы эволюции государственной системы Болгарии. Тервель продолжал политику Аспаруха по укреплению центральной власти, международного престижа и границ государства. В 705 г. Тервель за помощь Юстиниану II в возвращении престола получил титул кесаря (второй светский ранг империи после императорского), что, несомненно, повысило международный авторитет Болгарии. Сохранилась печать Тервеля, на которой он изображен в кесарской короне с крестом и подписью: «Богородица, помоги Тервелю кесарю» [257] Бешевлиев В . Първобългарски надписи. С., 1979, с. 231. . Конечно, христианские атрибуты играли лишь престижную роль. Юстиниан II уступил Тервелю и область Загору, примыкавшую с юга к Балканскому хребту, с преимущественно славянским населением.

В 716 г. был заключен новый, уже упоминавшейся договор. Весьма важным пунктом договора были взаимные обязательства — выдавать друг другу политических беглецов (Феоф., с. 285): видимо, уже в это время в среде высшей протоболгарской и славянской знати проявлялись острые политические противоречия. Временем Тервеля датируют создание огромного барельефа (3,1×2,6 м) на отвесной скале в Мадаре, изображающего вооруженного всадника, пронзившего копьем льва. Вокруг изображения высекались на греческом языке надписи о важнейших событиях. Как само изображение, связанное с культом хана, так и надписи выполняли и сакральную и идейно-политическую функцию. Видимо, уже тогда Мадара стала важным культовым центром.

Начало ведения таких официальных каменных летописей также позволяет думать, что при ханском дворе существовали канцелярии, делопроизводство в которых велось на греческом языке пленными ромеями и жителями взятых протоболгарами и славянами местных городов, переходившими на службу к хану.

Договор 716 г. содержал, по всей вероятности, обязательства о военной помощи: в 717/718 г. болгарские войска по просьбе императора выступили против арабов, осадивших Константинополь. Разгром арабов, в котором войска Болгарии сыграли крупную роль, имел общеевропейское значение: был навсегда перекрыт путь арабам из Азии в Европу, как они были остановлены позднее и на западе (в 732 г.) Карлом Мартеллом при Пуатье. Победа над арабами укрепила международный престиж Болгарии.

Падение внешнеполитической активности Болгарии после 718 г. было связано с кризисом центральной власти, ярко проявившимся в 3-й четверти VIII в. За 20 лет на престоле сменилось 7 государей, более половины которых потеряло трон вместе с жизнью. Трон у династии из рода Дуло оспаривали роды Вокил и Угаин. Причины междоусобий коренились, по всей вероятности, в процессах внутреннего развития и в вопросах ориентации внешнеполитического курса. Около 767 г., после заключенного заново мира с Болгарией, император, опираясь на тайных приверженцев среди знати Болгарии, выкрал князя северов Славуна и действовавшего вместе с ним предводителя «скамаров» (повстанцев) по прозвищу (которое он, видимо, получил от северов) «Христианин». Славун причинил особенно много хлопот византийцам во Фракии. Вмешательство императора во внутренние дела Болгарии не вызвало со стороны хана ответных мер (Феоф., с. 272). Инцидент показывает, что вожди Славиний не утратили своих позиций под властью хана; Славун фактически самостоятельно действовал во Фракии, найдя здесь союзников в среде местного (славянского и греческого) населения; захватывая Славуна, император, видимо, не опасался возобновления войны с Болгарией. Усложнялась политическая обстановка и внутри Славиний: агенты императора имелись и среди близкой к Славуну знати.

Основной причиной кризиса было обострение отношений между славянской знатью и протоболгарской аристократией, державшей в своих руках аппарат центральной власти. Тенденция к возрастанию роли славянской знати и к увеличению ее относительной численности отчетливо обозначилась за истекшие 70 лет, и перед протоболгарскими боилами встал вопрос о выборе пути. Славянская знать стала, видимо, все острее выражать недовольство отстранением от участия в органах центральной власти, но в рядах высших боилов по вопросу о преодолении противоречий, скорее всего, не было единства. После очередного переворота в Болгарии в 762 г. имело место массовое бегство славян на юг из района Загоры (Феоф., с. 271) [258] Димитров Б . Първото българско царство и южното Черноморие (Загора). — В кн.: Средновековна България…, с. 57–66. . Острые разногласия, особенно между ведущими протоболгарскими родами, вызывал также вопрос об отношениях с империей. В 60-х годах VIII в. род Дуло потерял власть, перешедшую к роду Укил (Вокил), а затем — к роду Угаин. Но видные представители и этого рода вскоре были уничтожены, власть вернулась к роду Укил. Византия, между тем, усиливалась, Болгария стала терпеть поражения. Империя взяла курс на ликвидацию Болгарского государства. В Плиске кипели смуты: после первого шага каждого нового хана к поискам мира с империей следовало его падение.

Однако активная подрывная деятельность части знати Болгарии, в том числе придворной, продолжалась. Сложилась эта оппозиционная хану группировка в мирный период 716–755 гг., и ее появление в этих условиях, учитывая особенности имперской дипломатии, вполне объяснимо. Имперская доктрина исключала отказ от территорий, некогда входивших в пределы империи (по крайней мере — на Балканах). Вся история отношений Византии с Болгарией с 681 по 1018 г. подтверждает этот тезис. Как раз в это время империя восстанавливала свое господство на занятых славянами землях Балканского полуострова. Заключение договоров с Болгарией было лишь вынужденной мерой, военно-политическим маневром. В таких условиях в период мира византийская дипломатия, в особенности тайная, пускала в ход все средства — предложения высоких должностей и чинов, крупных сумм денег, престижных браков, богатых жилищ в Константинополе, пригородных поместий и т. п. Сочетая милости с угрозами, имперская дипломатия сносила раскол и дезорганизацию в ряды протоболгарской и славянской знати.