Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Дефектная часть. Лаврентьевской летописи под 1263–1283 и 1287–1294 гг., по вероятному предположению М. Д. Приселкова, читается в московской редакции по Симеоновской, а еще лучше по Троицкой летописи [214] М. Д. Приселков-2, стр. 100–101; мы не касаемся здесь ошибочных идей автора о византийском влиянии на идеологический смысл владимиро-суздальского летописания, так как говорили об этом в другом месте. См. В. Т. Пашуто-2, стр. 133; ср. нашу рецензию на труд М. Д. Приселкова «Троицкая летопись». ВИ, 1950, № 11, стр. 145–148. . Вопрос о том, насколько полно тверской свод передал нам владимиро-суздальское летописание, исследован пока что недостаточно [215] М. Д. Приселков-2, стр. 110. . В виде дополняющего источника можно привлекать также Типографскую (ростовскую обработку общерусского свода 1479 г.) и, разумеется, Никоновскую летописи.

Историк, задумавший изучать литовско-русские отношения по владимиро-суздальскому летописанию, неизбежно создал бы ложную картину. У местного летописания свой круг феодально-колониальных интересов. Это прежде всего волжские болгары, мордва и владения, подвластные Новгородской республике. Оригинальные известия о Литве здесь начинаются лишь в своде Ярослава Всеволодовича, но и они грешат неполнотой.

Под 1225 г. сообщается, что зимой литовцы воевали «Новгородьскую волость и поимаша множество много зело христиан и много зла створиша, воюя около Новагорода, и около Торопча и Смолиньска и до Полтеска, бе бо рать велика зело, ака же не была от начала миру» [216] ПСРЛ, т. I, в. 2, стб. 447–448. . Новгородская летопись не говорит о нападении на Смоленск, но смолняне страдали в эту пору от набегов Литвы, как видно из договора 1229 г.: «велика, пагуба бываеть от погани Смолняном и Немцем» [217] ПРП, в. 2, стр. 63, 80. О большом влиянии Ярослава Всеволодовича в Смоленске см. НПЛ, стр. 67 (1228 г.). . В целом — это несколько гиперболизированное изложение событий, связанных с Ярославом Всеволодовичем, который из Переяславля выступил против литовцев, разбил их на озере у Усвята, «князи их изъима», полон отнял «и бысть радость велика по всем землям тем, свобоженым им от поганых, бысть мир потом по многи лета» [218] Подобный тон в отношении Литвы отмечаем и в Летописце Переяславля-Суздальского начала XIII в.: «Литва, испръва исконнии данници и конокоръмци» (Летописец Переяславля-Суздальского, стр. 2). .

Последнее известие явно недостоверно, так как уже в 1229 г. отмечено в Новгороде новое нападение Литвы. Но сам по себе свод Ярослава Всеволодовича логичен вплоть до 1239 г., ни сообщая новых известий о Литве. Под 1239 г. читаем: «Ярослав иде Смоленьску на Литву и Литву победи и князя их ял, а Смольняны урядив, князя Всеволода [219] «Мстиславича… внука Романа Ростиславича» — добавлено в Воскресенской летописи, т. VII, стр. 144; ср. ПСРЛ, т. XV, стр. 373: «смолнян бороня», «шурина своего… внука Романа Мьстиславича»; ср. там же, стр. 360. посади на столе, а сам со множеством полона с великой честью отъиде в свояси» [220] ПСРЛ, т. I, в. 2, стб. 469. .

Из последующих известий о борьбе с набегами Литвы здесь отразилось лишь одно (разбитое на две части) под 1248 г.: «Toe же о зимы убьен бысть Михаил Ярославич [221] «Московьский» — см. НIVЛ, 1, стр. 230 (под 1249 г.); «бишася князи Рустии с Литвою и одолеша» — ПСРЛ, т. XV, стр. 395. от поганые Литвы» [222] «на Поротве» — HIVЛ, 1, стр. 230, т. е. в районе, где некогда были поселены галинды; ср. ПСРЛ, т. I, в. 3, стб. 523. Прочие литовские известия Академического списка— под 1210, 1222, 1235 («Вьст» это — Усвят), 1237, 1248 гг. — тоже не оригинальны, восходят к новгородской традиции. , а ниже сказано, что той же зимой «у Зупцова победита Литву суждальскыи князи». Зубцов лежит на Верхней Волге и является окраинным западным центром Владимиро-Суздальской земли [223] А. Н. Насонов-6, стр. 193–194. ; чтобы достигнуть его, литовцы должны были пройти через всю северную часть Смоленского княжества.

Это ясное свидетельство о значительном расширении сферы литовского наступления дополняется еще одним более выразительным, когда под 1285 г. говорится, что Литва воюет уже волость тверского епископа Олешню, а против нее идут, соединившись, рати из Твери, Москвы, Волока, Торжка, Зубцова и Ржевы; они «биша Литву на лес» и притом «великого князя их. Домонта убиша, а иных изъимаша, а овых избиша, полон весь отъяша, а иные розбежашася» [224] ПСРЛ, т. I, в. 2, стб.483. Для наших целей безразлично, относить ли это известие к тверскому своду, как думал А. Н. Насонов-2, стр. 766, или нет, как думал М. Д. Приселков-2, стр. 106–107. .

Если посмотреть на отражение тверского свода 1306 г. в московском своде 1408 г., то можно обнаружить еще одно известие под 1275 г. о татаро-русском походе на Литву (быть может, совпадающем с походом юго-западных князей по приказу Менгу-Тимура); описание похода дано в духе тверского летописания, враждебного Орде: «ходиша Татарове и Русстии князи на Литву, не успевше ничто же, възвратишася назад». Татары при этом «велико зло и многу пакость и досаду сътвориша христианом, идуще на Литву, а пакы назад идуще от Литвы того злее створиша, по волостем, по селом дворы грабяще, кони и скоты и имение отъемлюще, и где кого стретили, облупивше нагого пустять».

Возвращаясь из похода через Курск, они «кострове лнянии в руках потерли и всюды и вся дворы, кто чего отбежал, то все пограбиша погании, творящеся на помощь пришедше, обретошася на пакость. Се же написах памяти деля и пользы ради» [225] Троицкая летопись, реконструкция М. Д. Приселкова, стр. 332–333. . Это известие характеризует, с одной стороны, отношение Орды к Литве, с другой — свидетельствует об истинной ценности ее как «союзника» Руси.

К тверскому своду восходит и известие (под 1289 г.) о поставлении по предложению княгини Аксиньи, вдовы Ярослава, и ее сына Михаила в местные епископы игумена Андрея «от святыя богородицы из общего монастыря». Это известие важно для характеристики русско-литовских отношений, так как «сий Андрей бяше родом литвин, сын Ерденев, литовского князя» [226] Там же, стр. 344–345; «преподобный епископ Андрей Тферскый, оставя свою епископию, иде в монастырь» — ПСРЛ, т. XV, в. I, стб 36 (28 марта 6824 г.); о его смерти «во своем ему монастыре на Шоши» св. богородицы и погребении в Твери у св. Спаса в 1323 г. — ПСРЛ, т. XV, стр. 414; т. XV, в. I, стб. 42. Его упоминание — там же, стб. 36. . С именем Андрея, как увидим ниже, было связано выступление, осуждавшееся официальной церковью и московским правительством.

Последнее, интересное для нас, известие сохранено, видимо, тверским сводом 1327 г., в котором (по сокращенной редакции тверского свода 1455 г., отраженной в Тверском сборнике и Рогожском летописце [227] А. Н. Насонов-2, стр. 765. ) под 1320 г. читаем: «Той же зимы за князя Дмитрия Михайловича приведоша княжну Марию из Литвы, Едименову дщерь» [228] ПСРЛ, т. XV, стр. 414; т. XV, в. I, стб. 41. .