Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

ПСРЛ, т. XXV, стр. 117–118. Этот факт противоречит заключению М. Д. Приселкова о том, что последнее известие Киевской летописи в своде 1479 г. читается под 1196 г. (М. Д. Приселков-2, стр. 182).

J. Dlugossii, op. cit., p. 181 (под 1207 г.).

Ibid., p. 202 (под 1216 г.); cp. НПЛ, стр. 64, 269; ПСРЛ, т. I, в. 2, стб. 447–448 (под 1225 г.).

J. Dlugossii, op. cit., p. 202 (под 1216 г.).

См. ВИ, 1951, № 8, стр. 132–135.

См. «Советская книга», 1951, № 2, стр. 85–88.

См. «Czasopismo prawno-historyczne», t. IV, Poznań, 1952, str. 481–487.

См. «Przegląd Historyczny», t. XLIV, zeszyt. 3, Warszawa, 1953, str. 426–438.

См. «Kwartalnik Historyczny», t. LIX, Warszawa, 1952, str. 126–130.

Пока еще трудно судить о работе А. И. Генсьорского, который рассматривает Галицко-волынскую летопись как свод и выделяет в ней редакции 1234, 1266, 1285–1286, 1289, 1292 гг. (А. I. Генсьорський) стр. 82), потому что аргументация приведена им лишь частично (особенно шатка она касательно свода 1234 г.). Но бесспорно, что эта работа содержит ряд очень интересных текстологических наблюдений. Странным образом автору остались неизвестны другие работы (Е. Перфецкого, М. Д. Приселкова и иных), посвященные той же теме, вследствие чего им высказано неосновательное утверждение, что доныне в науке изучались лишь источники, а не редакции Галицко-волынской летописи и, притом, к анализу не привлекались хроника Я. Длугоша, Воскресенская летопись и пр. (там же, стр. 68). Ср. А. В. Эмаусский, стр. 59–109.

И. П. Еремин-1, стр. 8–9, 38.

И. П. Еремин-2, стр. 81.

И. П. Еремин-3, стр. 109–110.

Там же, стр. 102, 112, 114, 116.

См. ВИ, 1948, № 6, стр. 105–106; 1950, № 3, стр. 118–119.

И. П. Еремин-3, стр. 103.

И. П. Еремин-3, стр. 106, 110–111.

Там же, стр. 110; В. Т. Пашуто-2, стр. 110, 119, 123.

И. П. Еремин-3, стр. 111; В. Т. Пашуто-2, стр. 102.

И. П. Еремин-3, стр. 111; В. Т. Пашуто-2, стр. 124–125.

И. П. Еремин-3, стр. 111; В. Т. Пашуто-2, стр. 108, 116.

И. П. Еремин-3, стр. 112–113; В. Т. Пашуто-2, стр. 123, 125–126.

И. П. Еремин-3, стр. 116.

И. П. Еремин-3, стр. 112–114; В. Т. Пашуто-2, стр. 127.

И. П. Еремин-3, стр. 114.

В. Т. Пашуто-2, Стр. 105, 130.

И. П. Еремин-3, стр. 109.

И. П. Еремин-3, стр. 116.

В. Т. Пашуто-2, стр. 129–130.

И. П. Еремин-3, стр. 116.

И. П. Еремин-3, стр. 116, 113.

И. П. Еремин-3, стр. 108; В. Т. Пашуто-2, стр. 105–109.

Поэтому (если только не сомневаться в прагматическом мышлении летописца) тематическое деление материала неизбежно. Если даже взять приведенный И. П. Ереминым пример с «татарской повестью» (И. П. Еремин-3, стр. 116–117) и, согласившись с ним, отнести фразу «токмо один Володимер остася, зане бысть хром» (ПСРЛ, т. II, стб. 888) к первому фрагменту, это не изменит дела: татарская тема перебита польской и возврат к ней отмечен фразой «мы же на прежняя возвратимся» (там же, стб. 890). Поистине мы бы поступили «очень просто», согласившись признать, что в 1290 г. летописец мог написать этот пересыпанный деталями рассказ, не комбинируя, не сводя воедино разнообразные источники информации. То же можно сказать еще о четырех примерах, приведенных И. П. Ереминым (И. П. Еремин-3, стр. 107, 109).

А. А. 3имин. Указ, рецензия, стр. 87.

Там же, стр. 88.

В. Т. Пашуто-2, стр. 89–91, 109, 129–130, 132.

ПСРЛ, т. II, стб. 740.

ПСРЛ, т. II, стб. 927.

Это вновь подтвердил и И. П. Еремин-3, стр. 113, 116.

ПСРЛ, т. II, стб. 730.

Там же, стб. 841.

Там же, стб. 751.

Там же, стб. 764.

Там же, стб. 767.

Там же, стб. 775.

Там же, стб. 758.

ПСРЛ, т. II, стб. 761.

Там же, стб. 769.

Там же, стб. 788.

Там же, стб. 789.

Там же, стб. 761.

Там же, стб. 763.

Там же, стб. 762, 763 и мн. др.

Там же, стб. 762.

Там же, стб. 740, 778.

Там же, стб. 745.

Там же.

Там же, стб. 769.

Там же, стб. 737.

Там же, стб. 760.

Там же, стб. 761.

Там же, стб. 842.

ПСРЛ, т. II, стб. 740.

В. Т. Пашуто-2, стр. 158.

ПСРЛ, т. II, стб. 722.

Там же, стб. 747.

Там же, стб. 779–781.

Там же, стб. 733.

Там же, стб. 741.

Там же, стб. 780, 781, 788 и др.

Там же, стб. 842–845.

См. М. Н. Тихомирова, стр. 60. Мой ответ см. в «Известиях АН СССР», Отд. литературы и языка, т. XIII, в. 2, 1954, стр. 190–191. Не полемизируя, М. Н. Тихомиров вновь повторил свое утверждение? (см. М. Н. Тихомиров-4 стр. 275).

М. Н. Тихомиров-3, стр. 63.

Л. В. Черепнин-1, стр. 252, 232–233.

ПСРЛ, т. II, стб. 836.

Там же, стб. 840.

Там же, стб. 815.

В. Т. Пашуто-2, стр. 73.

А. А. Зимин. Указ, рецензия, стр. 87.

Там же, стр. 88.

Там же.

М. Д. Приселков-3, стр. 13. При просмотре свода 1479 г., который пользовался летописью с более полным составом галицких источников (см. М. Д. Приселков-3, стр. 182), чем сохраненный волынским сводом (Ипатьевская летопись), мы не обнаруживаем ни в перемышльских (выделенных в «своде 1225 г.» Е. Ю. Перфецким), ни в галицких (выделенных в «своде 1200 г.» М. Д. Приселковым) известиях новых данных о Литве. Единственное исключение представляет «Всеслав, князь Литьскы, зять его», упомянутый под 1144 г. среди участников похода Всеволода Ольговича киевского в Галичину (ПСРЛ, т. XXV, стр. 36). В Эрмитажном списке дано чтение: «князь Лятскый», аналогично — в Воскресенской летописи. В Ипатьевской он не назван зятем, но имя у него другое: «Володислав лядьский князь» (ПСРЛ, т. II, стб. 315). Издатели свода 1479 г. остались в нерешительности, считать ли его Всеславом — русским князем Литвы или Володиславом — польским королем (ПСРЛ, т. XXV, стр. 407). Второму допущению явно противоречит текст под 1146 г., где Всеволод использует «Володислава, зятя своего» для дипломатических поручений на Руси (там же, стр. 37; в Ипатьевской летописи этого известия нет). Да и западные генеалогии (насколько можно судить по работам О. Бальзера и Н. Баумгартена) ничего не знают о подобном родстве. По общему контексту известий 1144 и 1146 гг., и Всеслав и Володислав (если это не одно лицо) — русские князья. Впрочем, зятем Всеволода был Болеслав, князь силезский (N. Вaumgаrtеn-1, t. IV, № 25, р. 18–19).