Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

К серии перечисленных исследований примыкает опубликованная в Хельсинки книга Г. А. Доннера, содержащая характеристику деятельности одного из виднейших проводников политики курии в северо-восточной Европе, кардинала Вильгельма. Автор менее связан традициями германской «миссии» и полагает, что и мирная, и вооруженная миссии были равно богоугодны [1118] G. A. Donner-1, S. 241. . Автор здраво характеризует Вильгельма как крупного политика, бывшего под стать Герману Зальца;он тоже умел прекрасно балансировать между империей и папством [1119] Ibid., S. 3. ; он ни в коей мере не собирался менять нормы и формы эксплуатации, введенные Орденом в Прибалтике [1120] Ibid., S. 93. ; он — видный организатор наступления рыцарей на Русь [1121] Ibid., S. 115. .

Занимаясь биографией Вильгельма, автор освещает колонизацию уцелевшего от христианства куска Европы силами Германии, Дании и Швеции [1122] Ibid., S. 1. ; в его книге можно найти немало нового о противоречиях между курией, Орденом и Данией [1123] Ibid., S. 167 и сл. . Кардинал представлен активным деятелем фискальной политики курии: он сумел выжать «большую сумму» из датского короля [1124] Ibid., SS. 147, 157. , сорвал 4 тыс. марок с Англии [1125] Ibid., S. 315. , получил 30 тыс. марок с Норвегии [1126] Ibid., S. 307. и т. д. Обычно, когда заходит речь о папской «миссии» на Восток, буржуазные исследователи забывают, что направляли ее крупнейшие финансисты, ибо папы ворочали колоссальными капиталами, поклоняясь золотому тельцу с не меньшим рвением, чем пруссы своим языческим богам.

После второй мировой войны и образования Федеративной Республики Германии здесь, а также отчасти и в Австрии, старые идеи немецкой империалистической историографии нашли новое выражение в публикациях М. Тумлера, В. Губача и других по истории Ордена, в новой книге А. М. Амманна по церковно-политической истории. Вышли и некоторые работы В. Юнгфера, М. Гельманна, Г. Шплита и других, относящиеся к истории Литвы.

Книга А. М. Амманна, изданная на немецком языке в Вене, не является специальным научным исследованием. Это — учебное пособие — «Очерк восточнославянской церковной истории». Историю церкви этот автор рассматривает главным образом в плоскости внешних сношений и влияний, почти не связывая ее с внутренними экономическими и политическими условиями общества.

В свое время мы возражали против данной автором трактовки политики курии в Восточной Европе [1127] В. Т. Пашутo-2, стр. 239 и сл. . Ныне автор стал более скуп на похвалы курии за распространение «западного культурного влияния», но зато он замалчивает и активную поддержку курией агрессии на Востоке, маскирует ее экономические и политические цели. Он повторяет уже известную нам мысль о том, что мирские дела Ордена нарушили чистоту миссии: «Папы Клемент III, Целестин III и Иннокентий III рассматривали миссию, как чисто папское предприятие. Но и они были детьми своего времени. И они были того мнения, что каждый, кто после крещения оставит веру, делается виновным в тяжелом проступке не только перед богом, но и перед людьми и должен силой быть приучен сохранять верность и силой же защищен от всех, кто ему в этом захочет воспрепятствовать. Таким образом, психологически оказалось необходимо иметь вооруженное войско, которое могло бы взять на себя эту задачу» [1128] А. М. Ammann-1, S. 51. .

Выходит, что не экономические, а психологические мотивы побуждали курию поддерживать наступление на народы Восточной Европы.

Автор хочет сказать, что силы, собранные курией, вышли из ее повиновения и потому грубые действия Ордена вызвали вражду к «Западу». Он так и пишет: «Накопленная в них (речь идет о Риге и Ордене. — В. П .) религиозная и мировоззренческая сила ( weltanschauliche Kraft ) со всеми ее людскими мнениями, по самой своей природе не могла оставаться бездеятельной». Уже скоро, в 1207 г., епископ оставил «линию пап» и принес ленную присягу немецкому императору [1129] Ibid., S. 51–52. . Затем начались войны, с победами и поражениями, что и «укрепило окончательно вражду к Западу. Именно латиняне во имя креста (только ли креста? — В. П .) воевали против них, именно они завоевали Константинополь» [1130] Ibid., S. 52. . Верно, что Орден был наиболее циничным выразителем той политики курии, которую А. М. Амманн пытается обелить. Но и курия посылала в Восточную Европу, в Ригу и в Орден не философов и богословов, а отряды рыцарей, включая и тех, которые у себя на родине подлежали карам за разбои.

Сочинения историков-реваншистов встречают решительный отпор в марксистской науке Германской Демократической Республики [1131] См. F. Н. Gentzеn-2, str. 278–290; F. H. Gentzеn-3, SS. 1214–1222., см. так же В. T. Пашуто-8, стр. 60. .

Не все, однако, смотрели, на историю Литвы глазами И. Г. Устрялова и А. Л. Эвальда. Внимание многих передовых мыслителей Германии, России, Польши привлекала история литовского народа, в частности, его освободительная борьба с рыцарями Ордена, его культура.

Эти люди не оставили специальных исследований по истории Литвы, но оценивали ее прошлое как гуманисты. Немецкий философ И. Г. Гердер писал: «Человечество ужасает кровь которая здесь проливалась в долгих диких войнах до тех пор, пока древние пруссы не были окончательно истреблены, а курши и летты обращены в рабство, под игом которого они томятся еще и ныне» [1132] J. G. Herder. Ideen zur Philosophie der GescMchte der Menschheit, IV Teil. Riga — Leipzig, 1791, S. 21. . Он мечтал о времени, когда эти народы вновь обретут землю и свободу, гнусно украденную у них рыцарями.

Немецкие поэты восторгались литовским эпосом. «Сегодня я встретил редкость, которая меня бесконечно позабавила, — писал Г. Е. Лессинг. — Некоторые литовские Dainas или песенки, как их поют литовские девушки. — Какое наивное остроумие! — Какая пленительная простота! — Отсюда можно заключить, что под каждой полоской неба рождаются поэты и что пылкие чувства не являются привилегией цивилизованных народов» [1133] G. E. Lessing. Literaturbriefen, Bd. II, S. 242. . Ему вторил В. Гёте, приветствовавший немецкое издание дайн [1134] Goethe’s samrntliche Werke, Bd. 33, Stuttgart — Tiibingen, 1840, SS. 339–341. : «Эти песни надо рассматривать как вышедшие непосредственно из народа, который стоит много ближе к природе, а следовательно, и к поэзии, чем просвещенный мир» [1135] Cм. E. Jenisch. Goethe und die Dainos. — Ostdeutsche Monatshefte, 1930, 11 Jahrgang, H. 7, SS. 417–422. Cp. A. Domeikaite-Die litauische Volkslieder in der deutschen Literatur, Diss. Munchen, 1928; I. Skrupskelis. Die Litauer in der deutschen Literatur des 18. Jahrhunderts. Diss. Wien, 1932. . Литовские предания вдохновляли А. Шамиссо [1136] См., например, Adalbert von Chamisso. Der Sohn der Witwe, Werke, 5 Auflage. Berlin, 1864, Bd. 1, SS. 164–166. и П. Мерные [1137] См. его повесть «Локис» (1869 г.), действие которой происходит в Жемайтии, а основу составляет перенесенное в современность предание о человеке-звере (Проспер Мериме. Избранные сочинения, т. 2, М., 1957, стр. 571–610). .