Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Большую часть инвентаря погребений составляют украшения: выявлено шесть видов шейных гривн, несколько видов фибул, височные украшения из колец бронзовой проволоки; к более позднему времени относятся железные и бронзовые овальные поясные пряжки, браслеты с утолщенными концами, массивные браслеты трехугольного профиля, спиральные перстни, бусы и пр. Началом II тыс. датируются клады с серебряными вещами. Подобная же эволюция отмечается как будто и в материальной культуре западнолитовских земель [1212] Р. Яблонските-Римантене-1, стр. 7–9. .

Уровень литовского ремесла находит свое выражение и в технике вооружения. В оценке литовского оружия немецкие и русские летописцы единодушны. Уже в самом начале XIII в. оружие литовцев представляло собою ценность и рассматривалось немецкими рыцарями как хорошая добыча [1213] ГЛ, IX, 4. ; несколько позднее и русский князь Василько Романович счел нужным послать своему брату «сайгат» из литовского похода, «коней в седлех, щиты сулици, шеломы» [1214] ПСРЛ, т. II, стб. 857. Когда литовцы, пограбившие окрестности Луцка, были разбиты на озере, в котором оказалось, таким образом, много «трупов и щитов и шеломов», то местные жители (тоземельце) «велику корпеть имаху волочаще я» (ПСРЛ,т. II, стб. 840). Седла у литовцев видим и в LR, S. 60, V. 2624 и сл. . Воюя против рыцарей, литовцы пользовались самострелами, строили осадные машины. Литовцы издавна плавали по Неману и Двине; источники называют плоскодонные суда ( naves ) и паромы ( duos naves Lethwanas vulgariter promen ) [1215] SRP, t. II, р. 565. Подробнее см. часть III, раздел первый, § 4. , Они успешно действовали против Ордена в сражениях на Немане. Именно труд ремесленников дал возможность литовским князьям одеть и вооружить войско, которое обеспечило им столь широкие наступательные и оборонительные действия.

Кроме обработки металла, составляющей основу ремесла, можно отметить и другие его отрасли. Обработка глины — гончарное производство — представлено на городищах керамикой трех видов, а также пряслицами; налицо и гончарный круг. Была хорошо известна и обработка камня, тому свидетельство — зернотерки и жернова. Обработка дерева нашла широкое применение в строительной технике, которая, к сожалению, недостаточно изучена; между тем число укрепленных городищ в Аукштайтии достигало пятисот, а в Жемайтии превышало тысячу, поражая исследователей продуманностью сооружений [1216] А. Спицын-1, стр. 112 и сл.; L. Кrzуwiсki-1 str. 72; П. Тарасенкo-1, стр. 86. . Изготовление обуви, конской упряжи и т. п. характеризует ремесленную обработку кожи. Наконец, надлежит упомянуть и ткачество: литовцы умели изготовлять шерстяные и льняные ткани, причем найдены два сорта последних [1217] Ф. В. Покровский-3, стр. 187–188. .

Изложенное свидетельствует о развитии отделения ремесла от сельского хозяйства, о неуклонном возрастании специализации ремесленников, занятых обработкой металлов: от грубых литейных и кузнечных заготовок — до тонких изделий из серебра, железа и бронзы.

Понятно, что сказанное выше — лишь предварительная, грубая и неполная характеристика производительных сил Литвы. Тем не менее даже в ее настоящем виде она важна. Дело в том, что производительные силы, как они вырисовываются к началу II тыс. н. э. (см. ниже), уже не идут в сравнение с тем, что дают материалы начала и середины I тыс. Произошел существенный сдвиг в состоянии производительных сил, они теперь таковы, что не могут соответствовать доклассовому, патриархально-общинному строю. Само возрастающее разделение труда как форма прогресса производства должно было вступать в противоречие с коллективной, общинной собственностью, подрывать ее, порождать частную собственность.

Не случайно начало II тыс. несет нам такие перемены в археологическом материале, которые заставляют предполагать коренные изменения в самом базисе, в общественном строе Литвы. Археологи делают важные выводы, во-первых, относительно этнической истории литовцев. Предполагается более четкая этническая консолидация Литвы: различаются две ее области: Аукштайтия с обрядом трупосожжений в курганах и Жемайтия — с грунтовыми погребениями [1218] П. Куликаускас-4, стр. 106. . Последующее сближение обряда погребения в обеих частях страны расценивается как дальнейший шаг по пути упрочения этнической общности народности [1219] Р. Яблонските-Римантенв-1 стр. 16. .

Кроме того, археологи говорят о развитии славянской колонизации восточнолитовских земель; с ней связывают появление курганов с трупоположением, в которых найдены железные широколезвийные топоры, ножи, точильные бруски, кресала; в ногах погребенных — глиняные горшочки [1220] Р. Куликаускене-1, стр. 120–121. . Эти наблюдения, относящиеся к этногенезу литовского народа и к его славянским связям, находят, как увидим, достаточно обильное подкрепление не только в археологическом, но и в лингвистическом и этнографическом материале.

Эти данные, в частности, подтверждаются и в анализе археологического материала соседей литовцев кривичей, которые, по мнению исследователя их истории I — начала II тыс. В. В. Седова, расселились в VII–IX вв. в полоцкой области течения Западной Двины и верховьев Березины, занятой лето-литовцами. Антропологический материал XI–XIII вв., а также топонимические исследования (А. Кочубинского и А. Погодина) подтверждают, что прежнее население при этом не покидало своих мест [1221] В. В. Седов-1, стр. 12, 14–15; ср. Л. В. Алексеев-1 стр. 7. . Таким образом создавалась область значительной культурной общности кривичского и литовского населения, облегчавшая экономические и иные связи литовцев и славян [1222] См. А. Г. Митрофанов-1 стр. 10, 16–17; А. В. Успенскaя-1, стр. 14; ср. X. А. Моора-1, стр. 37, прим. 3. Вопрос о структуре кривичских племен пока что не решен. Одни допускают существование «обширнейшего союза племен» кривичей, который охватывал «может быть, некоторые литовские племена» (Л. В. Алексеев-1 стр. 8); другие склонны видеть ряд менее обширных территориальных союзов кривичей (В. В. Седов-1, стр. 17). Но при том и другом варианте подчеркиваются древние славяно-литовские связи. В старой историографии см. М. Довнар-Запольский-4, стр. 45. Об антропологическом сходстве лето-литовцев и славян см. Н. Н. Чебоксаров-2 стр. 20. . Какими средствами это достигалось, мы увидим, когда перейдем к политической истории Литвы.

Как бы то ни было, многочисленные факты лингвистики также подтверждают давнее, крепнущее трудовое общение литовцев и славяно-руссов; в этом общении — основа синтеза производительных сил двух народов. Среди языковедов нет согласия о времени проникновения древнерусских и белорусских слов в литовский язык. К. Буга считал белорусскую народность исконной [1223] К. Вuga-2, SS. 26–55. и датировал эти проникновения временем древней Руси; напротив, Е. Ф. Карский полагал, что «настоящие белорусские черты вряд ли можно видеть раньше XIII века» [1224] E. Карский-3, стр. 5, пр. 5. . От русского выводят такие слова, относящиеся к сельскохозяйственной культуре и быту, как cibille, cibulis — лук, karvojus — каравай, kalada — колода, karabas — короб, sapagas — сапог, pecius — печь и др.; от белорусского — podkava — подкова, rasada — рассада, bafśćiai — борщ и др. Прочность торговых связей отразилась в словах: turgus — торг, cefte, cenis, ćenus — цена, muitas — мыто, redas — ряд, garadai — города, tulkas — толк (тълк — переводчик) и др. [1225] Там же, стр. 8–10; см. также V. Кiраrsky-1, р. 31; Я. Эндзелин-1, стр. 33–46. Этнографы полагают, что жители восточной Литвы заимствовали у восточных славян тип жилого дома с холодными сенями и избы с русской печью [1226] Н. Н. Чебоксаров-1, стр. 10. . Литовский крестьянин возводил два типа жилых строений: дом (нумас, намае) и избу (пиркя). Дом — это первоначально строение без потолка и окон (позднее в пристройке-коморе устраивались оконца). Главный вход был в конце; сени отсутствовали, но вокруг всей постройки проходил навес, бывший продолжением четырехскатной крыши. В центре дома помещался очаг, над которым на балках устраивали из жердей или хвороста обмазанный глиной колпак для защиты соломенной крыши от искр очага. Первоначально нумас был строением с одним помещением. Кроме изб, важными постройками крестьянских дворов были клети (клетис) для хранения зерна и пр., а также закрытые гумна (клуонас) — для молотьбы; овины (яуя) — для сушки снопов перед молотьбой [1227] К. К. Чербуленac-1, стр. 64, 69, 71. .