Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Некоторые основные положения ранее опубликованных нами работ не встретили возражений наших авторитетных коллег; те же положения, которые встречают возражения, мы постараемся здесь еще раз проанализировать с тем, чтобы либо пересмотреть их, либо заново аргументировать.

История народного хозяйства Литвы еще не написана. Ее первые страницы погребены в земле, и прочитать их могут только археологи. Их многолетние кропотливые труды уже принесли в высшей степени важные сведения о хозяйственной жизни древней Литвы. Историка, который знакомится в Каунасском государственном музее имени М. К. Чюрлониса с экспозицией по истории Литвы, поражает высокий уровень ее материальной культуры первого тысячелетия н. э. Это беспристрастное и бесспорное свидетельство археологии и должна стать отправным пунктом анализа всех известных нам источников.

При этом надлежит учитывать, что естественные условия жизни народа, из которых выросли собственно исторические предпосылки литовского общества, были достаточно благоприятны. Предки лето-литовцев (археологически они прослеживаются примерно со II тыс. до н. э. [1179] П. 3. Куликаускас-5, стр. 38. ) нашли в Литве значительные естественные богатства средствами жизни — ее почвы плодородны, многочисленные реки обильны рыбой, а обширные леса — зверем, птицей, пчелами. Это относится и к приморской низменности и к плоскогорной полосе, с ее множеством озер, разбросанных среди холмов и лесов [1180] Н. Lоwmiański-2, t. I, str. 15. . Не вызывают сомнений и естественные богатства Литвы средствами труда — многие ее реки судоходны, а Неман наряду с Двиной — одна из важнейших водных артерий, соединяющих страну с морем, которое омывает Литву с севера [1181] О происхождении наименования Балтийского моря от литовского слова baltas (белый) см. A. Сапунов-1, стр. 14. . Литва не испытывала нужды в дереве, глине, камне, болотных железных рудах и т. п.

Первое, что интересует историка, это вопрос об основе хозяйства древних литовцев накануне возникновения у них государства и в первое столетие его существования. Исследователи отвечали на него по-разному. Одни — Р. Крумбгольц, Н. А. Рожков, Ю. В. Готье — утверждали, что в древней Литве преобладали рыболовство, охота и скотоводство; другие, например К. Ломейер, М. К. Любавский, П. Климас и, особенно убедительно, Г. Ловмяньский, говорили о господстве земледелия [1182] См. Н. Lоwmiański-2, t. I, str. 145 исл.; В. T. Пашуто-1, стр. 75–76. .

Археологические исследования [1183] Литовская советская археология получила от дворянско-буржуазной науки довольно обширное, но далеко не однородное наследство, притом разбросанное по многим музеям и хранилищам нашей страны и отчасти за ее пределами (см. об этом А. Таутавичюс-1, стр. 4–5; о более позднем периоде см. Н. Н. Воронин-2, стр. 11). Коренные особенности литовской истории таковы, что археологическим исследованиям (включая и комплексные польско-белорусско-литовские экспедиции и т. п.) должно принадлежать в ее разработке весьма видное место, и они заслуживают большого внимания. Кроме того, было бы целесообразно сосредоточить основные литовские древности в научных центрах Литвы. рисуют нам литовское общество I тыс. н. э. как в основном земледельческое. Земледельческие орудия у населения Литвы известны с эпохи позднего неолита. Литовский археолог П. Куликаускас недавно писал: «Следует полагать, что земледелие достигло широкого развития уже в первых веках нашей эры. Об этом свидетельствуют находимые во время археологических исследований железные топоры, серпы, косари, мотыги, зернотерки и жернова, а также различные злаки» [1184] Р. Кulikauskas-2, р. 84; ср. П. Дундулене-2, стр. 3–47. В старой историографии см. А. А. Спицин-1, р. 167; Л. Крживицкий-2, стр. 303. . Зерна пшеницы (четырех сортов), ячменя, ржи, проса, овса найдены на древнем городище (III–IV вв.) в Габриелишкяй (Жемайтия) [1185] M. Matlаkówna-1, str. 202 и др.; М. Matlakówna-2, str. 370–384. , а также и в других; на более поздних городищах, таких, как Неменчине (25 км к северо-востоку от Вильнюса), Апуоле, и других обнаружены зерна гороха, конских бобов, вики.

Состав орудий труда дал основание предполагать стойловое скотоводство, что этнографически соответствует началу использования скота как тягловой силы при обработке земли [1186] X. А. Моора-3, стр. 7. . Археологи считают, что в течение 1 тыс. н. э. система земледелия развивалась от подсечного земледелия, лесного перелога к примитивному двух- и трехполью.

С распространением подсечного земледелия в первой половине I тыс. исследователи связывают тот факт, что возраставшее численно население покидало укрепленные городища, заселяя более широкие пространства и низин и возвышенностей [1187] А. Таутавичюc-1, стр. 9. . О глубокой древности земледелия свидетельствует своими названиями месяцев и литовский народный календарь [1188] М. Гусев-1, стр. 335–348. . Как любезно указал М. А. Ючас, проверявший по моей просьбе сведения статьи М. Гусева, литовский народный календарь (по данным прусских актов XVII–XVIII вв., на литовском языке [1189] Они опубликованы П. И. Пакарклисом в Трудах Института истории Академии наук Лит. ССР, т. I, Вильнюс, 1951, стр. 243–278, и в Трудах Академии наук Лит. ССР, т. I, сер. А, Вильнюс, 1955, стр. 99–132. ) сохранил примечательные названия, уцелевшие и поныне. Некоторые наименования месяцев связаны с птицами: апрель — karvelinis — месяц голубя, май — geguże — месяц кукушки. Другие названия, как и в славянском календаре, характеризуют цикл земледельческих работ: июнь — birżelis ; его название происходит либо от слова berzas (береза) или от birze — отрезка земли, засеваемого крестьянином; birźyti — значит отмечать соломой уже засеянное место; июль — liepinis — месяц липы, от слова Пера (липа); август — rugpintis — месяц жатвы, прежде всего, ржи ( rugiai ); сентябрь — mgsiejis — месяц посева озимой ржи; октябрь — spalis — месяц обработки льна; солома льна называется spaliai ; ноябрь — lapkritis — месяц листопада; декабрь — gruodis — месяц, когда промерзает земля ( gmodas ).

На территории Литвы пока что не найдены железные сошники интересующей нас поры (хотя в соседних Латгалии и Пруссии, а также в Черной Руси, в XIII в. попавшей под власть Литвы, они обнаружены). Это, конечно, временное явление, — расширение археологических работ восполнит пробел [1190] П. Дундулене, изучая вопрос этнографически, также не сомневается в относительно высоком уровне земледелия древней Литвы. П. Дундулене-3, стр. 3–47. . Некоторые ученые считают, что первоначально литовцы пользовались сошником, сделанным из рога; они ссылаются на этимологию слова сошник — noragas , состоящего из слова ragas (рог) и приставки по (от)13. Но это было давно, и предполагать, что в условиях господства железного производства сошники продолжали изготовлять из рога, конечно, не приходится, тем более, что развивалось земледелие, сама система которого не была неизменной. Уже Г. Ловмяньский полагал, что в начале II тыс. у литовцев, подобно пруссам, имелось так называемое архаическое трехполье, применяемое при чересполосице, когда на отдельном участке земли первый год сеются озимые хлеба (рожь), на второй — яровые (овес), а на третий год он остается под паром [1191] Рутинная экономика делала неизбежным недопотребление, голодовки трудящегося населения. Возможно, что известная голодовка 1315 г. захватила и Литву (см. К. Нöhlbaum-2, SS. 44–45: она была в Ливонии, Эстонии « ас terris adjacentibus »). .