Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…»: Проблемы русской истории X–XV вв.

Относительная легкость зависимости Галицко-Волынской Руси проявилась и в отсутствии на ее территории баскаков [471].

Таким образом, в первые десятилетия монгольского господства в Восточной Европе до наступившего в 1260-е гг. фактического распада Монгольской империи на крупные самостоятельные улусы зависимость русских земель устанавливалась в разных формах. В первые года после Батыевых походов завоеватели допускали прямое управление для некоторых территорий, но к середине 1240-х гг. склонились к контролю без оккупации. При этом имеющиеся данные говорят о четырех вариантах осуществления властвования.

1. Киевская земля. Здесь все мужское население, независимо от возраста, было подвергнуто переписи [472]. Взимание дани было возложено на десятников, сотников, тысячников и темников, пребывавших в ближайшем к Киеву степном улусе, а контроль за сбором дани и лояльностью местной знати возлагался на баскаков, сидевших в Киеве [473].

2. Северо-Восточная Русь (Суздальская земля) и Черниговская земля [474]. Здесь переписывались только мужчины работоспособного возраста. Сбор дани возлагался также на десятников, сотников, тысячников и темников, находившихся в соседнем ордынском улусе, а контролирующая функция — на баскаков, главным из которых в Северо-Восточной Руси был «великий баскак владимирский» [475].

3. Новгородская земля. Здесь перепись носила частичный характер, дань собиралась великим князем и, по-видимому, взималась не ежегодно. Баскаков в Новгородской земле не было.

4. Галицко-Волынская земля. Перепись здесь не проводилась, институт баскачества не утверждался [476], дань собиралась местными князьями. При этом правители Галицко-Волынской земли активнее, чем князья других земель, использовались как вспомогательная воинская сила в походах на страны, не подчиненные монголам.

Убиение в Орде по приказу Батыя черниговского князя Михаила Всеволодича и его боярина Федора, совершившееся 20 сентября 1246 г., [478]стало событием, произведшим неизгладимое впечатление как на современников, так и на потомков. Все рассказывающие о нем источники — «История монголов» Иоанна де Плано Карпини (посла папы римского Иннокентия IV к монгольскому великому хану, побывавшего в ставке Батыя вскоре после гибели Михаила, весной 1247 г.), Галицкая летопись, летописание Северо-Восточной Руси, а также житийное Сказание о убиении Михаила — согласны, что расправа последовала за отказом выполнить языческие обряды, требуемые для допуска на аудиенцию к хану. [479]Часть исследователей, обращавшихся к сюжету о гибели Михаила Всеволодича, склонялась к объяснению ее чисто религиозными причинами [480]. Но многие, исходя из сведений о веротерпимости монголов и известия Плано Карпини, полагали, что отказ от исполнения обрядов послужил лишь поводом, а причины убийства Михаила носили политический характер [481]. В качестве одной из возможных причин выдвигалось убийство Михаилом (в 1239 г.) монгольских послов [482]. Высказывались и предположения, что к убийству могли быть причастны русские князья — соперники Михаила. По одной версии, против черниговского князя интриговал великий князь Владимирский Ярослав Всеволодич (с которым Михаил прежде сталкивался в борьбе за Новгород и Киев) [483]. Существует также гипотеза, что к случившемуся приложил руку Даниил Романович, князь Галицко-Волынский (долго боровшийся с Михаилом и его сыном Ростиславом за Галич) [484].

Плано Карпини и галицкий летописец свидетельствуют, что целью поездки Михаила было, как и у других князей, выказать покорность Батыю и получить от него санкцию на свои владения [485]. О поводе для расправы эти и другие источники говорят с расхождениями в некоторых деталях. Плано Карпини (его главным информатором был, по-видимому, посол князя, сменившего Михаила на черниговском столе, вместе с которым глава францисканской миссии ехал от Батыя на Русь в мае 1247 г. [486]) пишет, что Михаила сначала заставили совершить обряд прохождения между двух огней (на что князь согласился), а затем велели поклониться находившемуся в ставке Батыя идолу Чингисхана; отказ князя исполнить этот обряд повлек гибель [487]. Галицкий летописец в рассказе о гибели Михаила и Федора называет поводом для расправы отказ поклониться «закону отцов» Батыя [488], а ниже, вспоминая об этом событии, указывает, что Михаил «не поклонился кусту» [489]. В летописании Северо-Восточной Руси (Лаврентьевская летопись) речь идет об отказе поклониться «огню и болванам» [490]. В Житии Михаила говорится о прохождении через огонь, а объекты поклонения определяются как «тварь», «куст», «идолы», «солнце», «боги» [491]. Не вполне ясна роль «куста»: культ священных деревьев играл роль в монгольских верованиях [492], но наиболее осведомленный о перипетиях событий автор — Плано Карпини — свидетельствует, что обрядом, за неисполнение которого последовала гибель Михаила, было поклонение идолу Чингисхана. В рассказе галицкого летописца о поездке к Батыю Даниила Романовича (конец 1245 — начало 1246 г.) говорится, что русских князей заставляют поклоняться солнцу, луне, дьяволу и умершим предкам монгольских правителей, водя около куста [493]. В любом случае, очевидно, что от Михаила требовалось исполнение нескольких обрядов на монгольском святилище, в том числе прохождения между огнями и поклонения идолу Чингисхана или нескольким идолам («болванам»), среди которых главным было изображение основателя Монгольской империи. Это поклонение и могло обобщенно именоваться русскими авторами «поклонением кусту» (из-за наличия на святилище священного дерева) [494]. Михаил, судя по рассказу Плано Карпини, совершил прохождение между огнями, но отказался кланяться идолу Чингисхана [495].

В связи с ключевой ролью этого идола в случившемся, нужно обратить особое внимание на два имеющихся в «Истории монголов» замечания: 1) монголы заставляли поклоняться изображению Чингисхана «некоторых знатных лиц ( aliquos nobiles ), которые им подчинены» (в «Истории тартар» Ц. де Бридиа, являющей собой запись рассказа одного из членов францисканской миссии: multos — «многих») [496]; «некоторых» — значит, не всех; 2) монголы «никого еще, насколько мы знаем, не заставляли отказаться от своей веры или закона, за исключением Михаила» [497].

Что означает по отношению к Михаилу «заставляли отказаться от своей веры»? Это не может быть само требование поклониться идолу Чингисхана, поскольку оно предъявлялось «некоторым знатным лицам», т. е. не одному Михаилу. Речь может идти лишь о том, что отказ от поклонения этому идолу по религиозным основаниям был в принципе допустим, и только отказ конкретно Михаила повлек трагические последствия: сначала ультиматум (поклонение идолу или смерть), затем кровавую расправу.