Андрей Прокопьев - Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

3. Chudoba B. Spain and the Empire 1519–1643. Chicago, 1952.

4. Dollmann E. Die Probleme der Reichspolitik in den Zeiten der Gegenreformation und die politischen Denkschriften des Lazarus von Schwendi. Ansbach, 1927.

5. Donnert E. Der livländische Ordenritterstaat und Russland. Die Livl?ndische Krieg und die baltische Frage in der europäischen Politik 1558–1583. Berlin, 1963.

6. Edelmayer F. Maximilian II, Philipp II und Reichsitalien. Die Auseinandersetzungen um das Reichslehen Finale in Ligurien. Stuttgart, 1988.

7. Kohler A. Das Reich im Kampf um die Hegemonie in Europa 1521–1648. München, 1990.

8. Platzhoff W. Frankreich und die deutsche Protestanten in den Jahren 1570–1573. München; Berlin, 1912.

9. Ritter , DG. Bd 1–2.

Аугсбургский религиозный мир был заключен 25 сентября 1555 г., увенчав собой длительные и очень напряженные прения на имперском рейхстаге, заседавшем в Аугсбургe с 5 февраля — со дня чтения имперской препозиции. Итоговый проект по результатом куриальных дискуссий был готов лишь спустя несколько месяцев — 21 июня, а непосредственное соглашение по статьям религиозного мира последовало 21 сентября. Текст соглашения был скреплен печатями имперских сословий и короля Фердинанда I, имевшего полномочия на открытие рейхстага и ведение переговоров от имени своего брата императора Карла, который, впрочем, отказался лично присутствовать на рейхстаге. Печать императора не появилась под текстом соглашения вообще ввиду заявленного Карлом 19 сентября в Брюсселе отречения от имперского престола. Король не информировал об этом рейхстаг, и юридическая сила соглашений могла в полном объеме вступить в силу лишь после формального сложения Карлом своих полномочий в 1556 г. и избрания Фердинанда германо-римским императором.

Каковы важнейшие положения этого документа?

1. Прежде всего, сама концепция договора лежала в русле всемерного поддержания « земского мира » в границах Империи. В этом смысле Аугсбургский мир выступал прямым продолжением и развитием «земского мира», учрежденного на Вормском реформационном рейхстаге 1495 г. и возведенного тогда в ранг имперского закона. Легитимация лютеранской конфессии в Аугсбурге ликвидировала главный источник внутриимперского раскола. Тем самым в 1555 г. была еще раз продемонстрирована воля сословных чинов к достижению общеимперского единства и лояльность Дому Габсбургов. В этом смысле весьма правомерным видится мнение г. Ангермайера, выстраивавшего важнейшие вехи реформационной истории по линии разрушения и воспроизводства системы и практики «земского мира».

2. В число равноправных субъектов договора были включены сословные чины, представлявшие лютеранское вероисповедание, что означало и признание самой лютеранской конфессии . Таким образом, договор заключался между католическими сословиями Империи и лютеранскими. При этом, однако, не были четко сформулированы критерии принадлежности именно к лютеранскому вероисповедаиию. Причиной этого были уже разраставшиеся на момент подписания мира острые разногласия между евангелическими богословами по вопросу истинности двух формул Аугсбургского вероисповедания: т. н. «неизменной», написанной Лютером в 1530 г. для диспута с католическими чипами на рейхстаге («Confessio Augustana invariata») и «измененной», опубликованной в 1540 г. в редакции Меланхтона («Confessio Augustana variata»). Текст Меланхтона существенно отличался по целому ряду пунктов от первой формулы, и это исключало возможность быстрого обретения компромисса. Поэтому по взаимному согласованию католиков и лютеран было принято решение разуметь под представителями евангелической конфессии лиц, исповедующих собственно Аугсбургскую формулу веры 1530 г. и « конфессионально родственных им членов » (« Augsburgische Konfessionsverwandniss »). Эта последняя формулировка была призвана вместить в юридической дефиниции всю сложность протестантских течений, давая возможность подразумевать под «родственными членами» в том числе и сторонников меланхтоновской редакции 1540 г., имевшей общие тезисы с кальвинистской доктриной. Прочие протестантские вероисповедания — цвинглианская реформатская конфессия, кальвинистское вероисповедание на основе Женевского катехизиса, перекрещенцы, спиритуалисты — были выведены за рамки договора 1555 г. и на них действие этого соглашения не распространялось. Вместе с тем был создан роковой прецедент, позволявший впоследствии сторонникам кальвинизма или иначе реформатской церкви пытаться легитимировать свое место в системе Аугсбургского мира, ссылаясь на туманность формулировки «родственные члены Аугсбургской конфессии». Следствием этого становился неизбежный конфликт между менявшимися социально-религиозными реалиями и нормами 1555 г.

3. С момента принятия договора полу чеши амнистию все подданные Священной Империи, подвергшиеся наказанию по церковным и светским судам ввиду своей принадлежности к Аугсбургской конфессии. Одновременно прекращались все процессы по обвинению в ереси, а католические церковные власти утрачивали право духовной юрисдикции над лютеранами.

4. Условиями договора всем непосредственным подданным императора Священной Империи, т. е. имперским сословиям, гарантировалось право свободного определения вероисповедания . Таким образом обеспечивалась возможность перехода от католицизма в лютеранство и наоборот для каждого имперского чина. Это выступало дальнейшим развитием уже ранее фиксированных общеимперских положений начиная от Шпейерского рейхстага 1526 г. Тем самым запрещалось ущемление в правах любого имперского чина по признакам религиозной принадлежности. Вместе с тем негласно (в тексте договора об этом прямо не говорилось) санкционировалось право определения каждым имперским чином вероисповедания и порядка богослужения для своих подданных. С этим положением часто и ошибочно связывают якобы имевшее место возникновение в 1555 г. знаменитого принципа « cujus regio, ejus religio », « wessen Land, dessen Glaube » (« чья страна, того и вера »). В юридическом значении этот принцип, негласно утвержденный в Аугсбурге, был сформулирован много позже, в 1576 г., грайфсвальдским юристом Иоахимом Стефани.

5. Католики, обеспокоенные сохранением своих территориальных и имущественных позиций в Империи, стремились добиться в статьях договора гарантии для тех церковных владений, которые еще оставались у них в руках. Следствием подобных стремлений стало появление в тексте договора т. н. « духовной оговорки », « Reservatum Есclesiasticum ». Она предусматривала сохранение за Старой Церковью тех владений, хозяева которых решили перейти в лютеранство. Имперские прелаты имели право, как и все непосредственные подданные императора, поменять веру и сложить с себя духовный сан. Но это должно было сопровождаться одно временным отрешением данного лица от властных полномочий. Иными словами, конвертант получал возможность отправлять протестантские требы лишь на правах частной персоны. На его же место как главы духовного владения монастырский или соборный капитул обязан был избрать католика, что означало сохранение и самой общины в лоне католицизма. Все же духовные владения, секуляризованные до 1552 г., оставались в руках евангелических властей.