Андрей Прокопьев - Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Проблема заключалась еще и в том, что параллельно с попытками ввести в нормальное русло работу камерального суда, сам он оказался блокирован острыми религиозными спорами , по которым был не в состоянии принять удовлетворительного для всех сторон решения. Вновь и вновь ставился вопрос о правомочности введения под светскую юрисдикцию духовных владений, бывших таковыми в 1552 г. Спор вокруг Магдебургского архиепископства лишь накалил атмосферу. В 90-х гг. католические чины заговорили о монастырях, оказавшихся в разные времена под контролем протестантских властей и объявленных секуляризованными в нарушение условий Аугсбургского мира. Дело это вошло в историю под названием « спора о четырех монастырях » (« Vierklosterstreit »). Речь шла об общинах картезианцев в Ризе, св. Маргариты в Страсбурге, кармелитов в Хиршхорне на Неккаре и монастыре Фрауэнальб в Шварцвальде. По приговору камерального суда в 1598 г. все они подлежали реституции. Тотчас посыпались жалобы и протесты со стороны тамошних протестантских властителей, что оживило в целом протестантскую пропаганду в Империи и резко накалило атмосферу. Следствием стала кратковременная реанимация съездов депутатского комитета. Поскольку постановления Аугсбургского мира весьма четко оговаривали затронутые аспекты, протестанты вынуждены были попросту бойкотировать заседание этого комитета, вновь собравшегося в 1600 г. Шпейерский суд в такой обстановке практически прекратил свою деятельность.

Паралич имперской юстиции имел естественным следствием передачу функций суда, с одной стороны — рейхстагу, с другой — высшим имперским надворным учреждениям, прежде всего имперскому совету. Подобные перемены на первый взгляд имели и положительный резонанс: повышалась значимость придворных инстанций и, следовательно, авторитет самого императора. Впрочем, это было лишь иллюзией: в условиях династического кризиса, ссоры Рудольфа с братьями, череды смут в наследственных землях ключевую роль в совете начеши играть региональные силы, в первую очередь курфюрсты, среди которых особенно большую деятельность развернул архиепископ Майнцский. Большинство в коллегии курфюрстов было у католиков, протестанты вновь проигрывали в противостоянии, а император не мог поставить совет под собственный жесткий контроль.

Таким образом, только рейхстаг оставался единственной правительственной инстанцией, способной погасить развал системы управления. Но в условиях резко обострившегося противостояния религиозно-сословных партий деятельность рейхстага становилась все более проблематичной. В 1603 г. на его сессию был вынесен вопрос о «четырех монастырях». Однако перед лицом мощного противодействия Пфальца и его союзников-радикалов, согласившихся вотировать новые налоги на турецкую войну только взамен на прекращение дела о реституции монастырей, Рудольф не решился добиваться подтверждения приговора. Император попросту изъял этот вопрос из повестки дня. Вопрос остался нерешенным, а рейхстаг оказался явно неспособен к выработке согласованного мнения. Новый конфликт, разразившийся в 1607 г. вокруг города Донауверта , окончательно парализовал возможность к единству сословий.

Донауверт пребывал в статусе имперского города с католическим меньшинством в своих стенах. Попытки лютеранского городского совета запретить на улицах города процессию католических монахов из тамошнего монастыря св. Креста в 1606 г. привели к конфликту с имперским судом. Насилия же, учиненные протестантскими гражданами над католиками, побудили императора потребовать удовлетворения жалобы католической общины, а в 1607 г. наложить на город имперскую опалу. Причем по решению Рудольфа экзекутором опального города был назначен не герцог Вюртембергский, что было обязательным согласно Швабскому Праву, в зоне действия которого находился Донауверт, а герцог Баварии Максимилиан. Баварские войска оккупировали город, а в возмещение военных издержек баварской стороне император передал город в залог Максимилиану, что грубо нарушало статус Донауверта как имперской общины и превращало его в ленника Баварии. В Империи на этой почве разразился самый громкий за последние десятилетия скандал, грозивший обернуться открытым вооруженным противостоянием. Протестанты чувствовали себя не просто ущемленными в правах, но и обманутыми императором, который в их глазах перестал выступать гарантом Аугсбургских соглашений, откровенно встав на точку зрения католиков. Одновременно исчезли и барьеры, еще сдерживавшие эмоции: Венское соглашение с Бочкаи и мир с турками в 1606 г. убрали последние препятствия на пути распада сословного единства.

В накаленной атмосфере в начале 1608 г . в Регенсбурге собрался новый рейхстаг. Проблема религиозного мира вообще и вопрос с Донаувертом в частности сразу же оказались в центре внимания сословий. Иллюзий на благоприятный исход споров питать не приходилось: турецкая война была позади и не было более сплачивавшей всех внешней угрозы. С самого начала обозначались резко полярные позиции Пфальца и его кальвинистских сателлитов, с одной стороны, и Баварии, руководимой Максимилианом, — с другой. Тщетно имперский комиссар предлагал посредничество. Лишь Саксония, традиционно стоявшая на точке зрения имперской лояльности, поддержала имперскую инициативу. Но этого оказалось явно недостаточно: в ответ на требования католиков узаконить исход дела с Донаувертом, протестантские чины направили 27 апреля представителю императора эрцгерцогу Фердинанду послание, свидетельствовавшее о непримиримости их позиций. В последующие дни уполномоченные Пфальца и его союзников покинули город. Принятие окончательных решений стало невозможным, и рейхстаг был распущен. Так распался последний конституционный орган Империи, наряду с самим престолом пользовавшийся самым высоким авторитетом и полномочиями. Исчез последний инструментарий к достижению стабильности и согласия. Последствия были самыми драматичными: будучи не в силах использовать традиционные институты, католики и протестанты были обречены на создание собственных альтернативных структур . В форме и Евангелической Унии , и Католической Лиги вскоре возникли учреждения, не предусмотренные Аугсбургской системой и практикой «земского мира». Попытка императора Матфея в 1613 г. еще раз реанимировать работу рейхстага натолкнулась на слишком жесткий узел противоречий и оказалась обреченной на провал. Базовые институты Империи оказались разрушены.